timetravel22.ru – Туристический портал - Timetravel22

Туристический портал - Timetravel22

Главная > Города

Самолет тб 3 чертежи. Легендарные самолеты

Время на чтение: 114 минут

Несмотря на устарелость самолёта, и то, что он был официально снят со службы в бомбардировочных (но не военно-транспортных) частях в 1939 году, ТБ-3 использовался как тяжёлый бомбардировщик и транспортный самолёт большую часть Второй мировой войны . Всего построено 818 экземпляров. До нашего времени не сохранилось ни одного экземпляра ТБ 3.

История создания

  • ТБ-3-4М-34Р находился в воздухе 18 часов и 30 минут.
  • ТБ-3-4АМ-34ФРН пилотируемый А. Б. Юмашевым установил несколько рекордов полезной нагрузки-высоты:
    • 11 сентября 1936 года - 5 000 кг на высоте 8116 м, улучшено до 8 980 м 28 октября .
    • 16 сентября 1936 года - 10 000 кг на высоте 6605 м.
    • 20 сентября - 12 000 кг на высоте 2700 м.

Конструкция

ТБ-3 был цельнометаллическим дюралевым самолётом. Каркас самолёта был составлен из V-образных балок, покрытых устойчивой гофрированной обшивкой толщиной от 0,3 до 0,8 мм. Перепады гофрированной оболочки составляли 13 мм, а в некоторых местах 50 мм. Свободнонесущее крыло поддерживалось четырьмя балками. В 1934 году, благодаря исследованиям сплавов стали , размах крыла был увеличен с 39,5 до 41,85 м. По самолёту стало возможно ходить в мягкой обуви без повреждения обшивки. Механизация крыла осуществлялась с помощью системы тросиков. В случае отказа одного из двигателей самолёт был оборудован уравновешивающей системой. Не убирающаяся главная стойка шасси не была оборудована тормозами . Топливные баки не имели защиты от протечек или пожара. Двигатели М-17 были рассчитаны на максимально возможную дальность полёта в 3 250 км без замены свечей и засорений карбюратора . Защита самолёта состояла из лёгких пулемётов в пяти турелях - одна на носу, две сверху в середине фюзеляжа и по одной убирающейся под каждым крылом. В последующих модификациях одна верхняя турель была перемещена ближе к хвостовому стабилизатору.

История применения

Хотя ТБ-3 морально устарел еще к середине 30-х, он активно использовался во время локальных вооруженных конфликтов второй половины 1930-х годов.

Примерно в 1938 году был осуществлён дневной пролёт над Японскими островами, во время которого разбрасывались агитационные листовки [ ] .

В ходе боевых действий у озера Хасан летом 1938 года 41 бомбардировщик ТБ-3РН участвовал в бомбардировке высот Заозёрная и Безымянная 6 августа 1938 года .

Самолет был официально снят со службы только в 1939 году, но применялся и во время советско-финской войны 1939-1940 гг. .

Модификации


ТБ-3-4М-17Ф Первая серийная модификация, составляет примерно половину всех построенных ТБ-3. ТБ-3-4М-34 Модификация с двигателем АМ-34 (улучшены радиаторы, добавлено масляное охлаждение), выпущена малой серией ТБ-3-4М-34Р Модификация с двигателями АМ-34Р с редуктором. Снижение числа оборотов винта позволило увеличить его КПД, что улучшило лётные характеристики самолёта. ТБ-3-4АМ-34РД Ряд самолётов дальнего радиуса действия с улучшенной обтекаемостью фюзеляжа и колёсными тормозами. У некоторых самолётов было одно главное шасси с диаметром колеса 2 м и металлические трёхлопастные винты. Использовался для полётов в Варшаву , Париж и Рим в 1933-1934 годах. ТБ-3-4АМ-34РН Высотная модификация с двигателями АМ-34РН , четырёхлопастными винтами внутренних двигателей и двухлопастными внешними, одно двухметровое главное шасси, обновлённые пулемёты ШКАС в турелях, максимальная скорость увеличена до 288 км/ч на высоте 4200 м, практический потолок - 7740 м. Испытывался в августе-октябре 1935 года, но так и не вошёл в серийное производство. ТБ-3-4АМ-34ФРН/ФРНВ Двигатели АМ-34ФРН/ФРНВ с повышенной мощностью и четырёхлопастными винтами, улучшена аэродинамика, шасси с тормозами, максимальная скорость больше 300 км/ч. ТБ-3Д Испытательная модификация с дизельным двигателем АН-1 (740 л.с.) и предполагаемым радиусом полёта - 4 280 км. Не вошёл в серийное производство, так как другие характеристики были хуже, чем у ТБ-3-4АМ-34РН Г-2 Транспортная модификация ТБ-3 с двигателем М-17 и М-34, переоборудованная под нужды Аэрофлота . В годы войны вывозили серу со среднеазиатских месторождений, а обратными рейсами доставляли горнякам питьевую воду. АНТ-6-4М-34Р «Авиаарктика» Пять ТБ-3 для экспедиции на Северный полюс в 1937 году с закрытой кабиной и металлическими трёхлопастными винтами.

Использовался в странах

СССР Китай

Тактико-технические характеристики

Cамолёты гражданской авиации
КАИ-1 КАИ-2 ДКЛ ПС-124 Ли-2 Ту-104 Ту-110 Ил-62 Ту-214

Предсерийные самолеты или прототипы
Ту-22М4 Ту-330 Ту-334

Перспективные авиационные комплексы и проекты глубокой модернизации
ПАК ДА Ту-22М3М Ту-160М Ту-160М2 Ту-160П

Отрывок, характеризующий ТБ-3

«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом, как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе.к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.

На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.

Десятки четырехмоторных гигантов, во время парадов «проплывавших» в небе над Красной площадью, олицетворяли собой мощь советской авиации. Самолет ТБ-3 стал одним из символов ВВС СССР в 1930-е годы.

Разработка четырехмоторного бомбардировщика началась под руководством Андрея Николаевича Туполева еще в 1927 году. Машина, получившая «фирменное» обозначение АНТ-6, создавалась с учетом опыта разработки двухмоторного бомбардировщика АНТ-4 (ТБ-1). Она вобрала в себя все типичные элементы тяжелых самолетов рубежа 20-30-х годов прошлого века: толстый профиль крыла, гофрированная обшивка планера, открытые кабины экипажа, неубирающееся шасси.

Прототип АНТ-6 впервые поднялся в воздух 22 декабря 1930 года. Первоначально на нем стояли американские моторы «Кертисс» «Конкерор», но в апреле 1931 года их заменили немецкими BMW VI. Впоследствии этот 12-цилиндровый двигатель жидкостного охлаждения начали производить в СССР по лицензии под обозначением М-17. Именно такой силовой установкой комплектовали первые серийные четырехмоторные бомбардировщики, принятые на вооружение под обозначением ТБ-3.

Основным производителем ТБ-3 стал авиазавод № 22 в подмосковных Филях. Предприятие, построенное в начале 1920-х годов как концессия немецкой фирмы «Юнкере», а впоследствии национализированное (отобранное у собственника), являлось наиболее современным в СССР. К тому же оно было «заточено» под производство цельнометаллических самолетов. В 1932-1937 годах в Филях выпустили 763 самолета ТБ-3. Еще 50 машин в 1932-1934 годах изготовил московский авиазавод № 39. Собирались наладить производство ТБ-3 и на заводе № 18 в Воронеже, но после выпуска шести машин от этого намерения отказались. Таким образом, в общей сложности изготовили 819 самолетов ТБ-3.

ОСНОВНЫЕ МОДИФИКАЦИИ

В ходе производства ТБ-3 подвергался систематическим усовершенствованиям по двум направлениям — силовая установка и вооружение. Примерно половину всех выпущенных ТБ-3 комплектовали моторами М-17 (715 л. с), М-17Б или М-17Ф (730 л. с). Стрелковое вооружение этих самолетов состояло из восьми 7,62-мм пулеметов ДА: по два устанавливали в носовой и двух верхних турелях, по одному — в подкрыльевых выдвижных установках. Номинальная масса бомбовой нагрузки составляла 2000 кг, но в перегруз самолет мог поднять и 5000 кг бомб. Штатный экипаж первоначально состоял из 12 человек, но впоследствии его сократили до восьми.

С появлением мотора М-34 мощностью 850 л. с. такие двигатели стали устанавливать на ТБ-3. Однако все ограничилось небольшой партией — КПД такой силовой установки оказался ниже ожидаемого. Более эффективными стали редукторные моторы М-34Р (830 л. с).

С таким двигателями изготовили 173 самолета ТБ-3Р. Помимо силовой установки, они отличались расположением вооружения — одна из верхних турелей была перенесена в хвостовую часть фюзеляжа, за оперение.

В 1936 году появился самолет ТБ-3РН с моторами М-34РН, снабженными нагнетателями. Они не только развивали большую мощность (970 л. с), но и имели лучшие высотные характеристики. Кроме того, в очередной раз переделали оборонительное вооружение. На турелях вместо спарок ДА установили одинарные скорострельные пулеметы ШКАС, а вместо выдвижных подкрыльевых установок ввели люковую подфюзеляжную стрелковую установку с таким же пулеметом. Последним серийным вариантом бомбардировщика стал самолет с двигателями М-34ФРН или М-34ФРНВ мощностью 1200 л. с.

СЛУЖБА И БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

Массовые поставки ТБ-3, начавшиеся в 1932 году, позволили СССР создать мощнейшую стратегическую авиацию. Она состояла из тяжелобомбардировочных бригад, в 1936 году сведенных в три армии особого назначения (АОН). Помимо своего непосредственного предназначения самолеты ТБ-3 широко привлекали к обеспечению боевой подготовки воздушно-десантных войск. Действуя как транспортные самолеты, они обеспечивали десантирование не только парашютистов, но и различной техники вплоть до танкеток. К 1 января 1938 года ВВС РККА располагали 626 исправными ТБ-3.

Согласно господствовавшим в середине 1930-х годов взглядам, ТБ-3 должны были использовать днем, большими группами, с залповым бомбометанием со средних высот, при полном господстве в воздухе. Единственным за всю карьеру ТБ-3 эпизодом, когда бомбардировщики применили именно так, стали бои у озера Хасан летом 1938 года. 6 августа японские позиции у сопки Заозерной бомбили 41 ТБ-3РН, применившие наряду с более мелкими боеприпасами и 1000-кг бомбы. В 1939 году 23 ТБ-3 применялись на Халхин-Голе (сначала как транспортные, а с 19 августа — как ночные бомбардировщики).

В Зимней войне с Финляндией участвовал вооруженный ТБ-3 7-й тяжелобомбардировочный авиаполк (ТБАП), а также несколько эскадрилий, выделенных из других полков. Поначалу ТБ-3 летали днем, одиночными самолетами или небольшими группами, нанося удары по целям со слабой ПВО. С января 1940 года все больше налетов выполнялось ночью, а с 10 марта был введен запрет на боевые вылеты ТБ-3 днем. Большинство из 7 тыс. вылетов, выполненных этими самолетами в ходе Зимней войны, приходилось на транспортные перевозки. Боевые потери составили пять самолетов, еще восемь было списано вследствие аварий.

По состоянию на 1 февраля 1940 года советские ВВС насчитывали 509 самолетов ТБ-3. К тому времени тихоходный бомбовоз считался совершенно устаревшим, и его предполагалось снять с вооружения, заменив двухмоторными самолетами ДБ-ЗФ (Ил-4) и ДБ-240 (Ер-2).

Планам этим не суждено было сбыться. Производство новых бомбардировщиков отставало от графика, и видавшие виды четырехмоторники Туполева продолжали нести службу. Более того, за счет ремонта количество ТБ-3 даже несколько увеличилось: 22 июня 1941 года ВВС Рабоче-Крестьянской Красной Армии имели 516 ТБ-3, еще 25 было в морской авиации. Такими самолетами было укомплектовано шесть тяжелобомбардировочных полков.

ПРОТИВ НАЦИСТОВ

Первые боевые вылеты в Великой Отечественной войне выполнили в ночь на 23 июня ТБ-3 из 3-го ТБАП, нанеся удары по скоплениям войск противника. На следующую ночь машины 1-го и 3-го ТБАП отработали по нескольким немецким аэродромам. Такие налеты продолжались и в последующие недели. ТБ-3 привлекали и к дневным, что вело к значительным потерям среди тихоходных бомбардировщиков. Однако наличие значительного количества самолетов ТБ-3 в тыловых округах и учебных заведениях позволяло сравнительно быстро компенсировать потери первых недель войны. Если 22 июля 1941 года на советско-германском фронте действовал 51 самолет этого типа, то месяц спустя это количество возросло до 127. Передача самолетов из тыловых частей и школ позволяла даже формировать новые полки — так, в августе 1941 года создали вооруженный ТБ-3 325-й ТБАП.

В первые, наиболее трудные, месяцы войны старые бомбардировщики играли весьма заметную роль на главных направлениях. ВВС Западного фронта, сдерживавшего натиск на Москву, 25 сентября 1941 года имели 25 ТБ-3 (около 40 % общего парка бомбардировщиков фронта). В ночь с 9 на 10 октября самолеты 1 -го и 3-го ТБАП этого фронта бомбили скопление войск противника южнее Юхнова, на следующую ночь — у Вязьмы, затем работали по аэродромам в Боровском, Шаталове, Орше. В 1942 году ТБ-3 все больше сосредотачивались на транспортных задачах. Но время от времени их привлекали и для бомбовых ударов. Например, в июле они участвовали в бомбардировках железнодорожного узла в Брянске. При этом была сброшена одна 2000-кг бомба — самый тяжелый боеприпас, применявшийся с ТБ-3. В Сталинградском сражении участвовали самолеты 53-й и 62-й дивизий Авиации дальнего действия, по ночам бомбившие переправы через Дон. К концу 1943 года полки, вооруженные ТБ-3, окончательно переключились на роль транспортной авиации, но даже по состоянию на 10 мая 1945 года в составе 18-й воздушной армии (бывшей Авиации дальнего действия) числилось 39 самолетов ТБ-3. Окончательно же эти машины сняли с вооружения только в начале 1946 года.

«ЗВЕНО» ВАХМИСТРОВА

В июне 1931 года в Научно-исследовательском институте ВВС под руководством Владимира Вахмистрова началась разработка проекта «Звено», в котором тяжелый бомбардировщик использовался как носитель истребителей. Первоначально в качестве самолета-носителя применяли двухмоторный ТБ-1, затем — более тяжелый ТБ-3. Было отработано несколько конфигураций «Звена», в одной из которых (получившей название «Авиаматка») ТБ-3 нес сразу пять истребителей: два И-16 находились под крыльями, два И-5 на крыльях, а один И-Z прицеплялся и отцеплялся под фюзеляжем уже в полете. Однако практическое применение получил другой вариант, названный «Звено-СПБ» — самолет-носитель ТР-ЗРН с парой подвешенных под крылом И-16, приспособленных для бомбометания с пикирования. Такой истребитель обозначался СПБ — то есть «скоростной пикирующий бомбардировщик». Он мог нести две 250-кг бомбы ФАБ-250.

К моменту начала Великой Отечественной войны система «Звено-СПБ» находилась на вооружении авиации ВМФ. Черноморский флот располагал пятью самолетами-носителями ТБ-3РН. 1 августа 1941 года два ТБ-3РН выпустили четыре И-16 на подходах к Констанце. Истребители подожгли нефтехранилище и успешно приземлились на аэродроме под Одессой. В последующие недели было выполнено еще несколько операций с применением «Звена-СПБ» против целей в Констанце и Черноводского моста на Дунае. 18 сентября 1941 года самолеты «Звена» бомбили понтонный мост через Днепр у Каховки, затем привлекались для ударов по механизированным колоннам противника. Отдельные вылеты с применением системы «Звено-СПБ» совершались до осени 1942 года.

Возможно вам будет интересно:


Противник поначалу был исполнен пренебрежения к этому самолету. На четвертый день войны Гальдер отметил в своем дневнике: русские перешли к применению старых тихоходных четырехмоторных бомбардировщиков - мол, совсем плохи дела у авиации "красных"...

Пройдет время, и на перехват ТБ-3 будут бросать хорошо подготовленных истребителей-ночников. После каждого ночного боя с ТБ-3 на их "Мессершмиттах" рисовали отметки об очередной одержанной воздушной победе. Но проходил день, наступала ночь, и "сбитые" гиганты прилетали снова, чтобы бомбить врага.

Самолет шел над целью так медленно, что, казалось, зависал в воздухе - "становился на якорь", и бросал бомбы в цель, несмотря на обстрел, совершенно равнодушно пропуская сквозь свое гофрированное тело десятки осколков и даже крупнокалиберные снаряды немецких зениток. В боевой эксплуатации туполевский гигант показывал истинные чудеса. Мог летать с перепаханных полей, совершать посадки в снег глубиной до 1 м. Возил на внешней подвеске тяжелые негабаритные грузы - танки Т-38, грузовики ГАЗ-АА, артиллерию... И работал, несмотря на возраст, на редкость активно. К исходу первого года войны значительное число экипажей ТБ-3 совершили по 100 боевых вылетов, а к концу Сталинградской битвы некоторые имели их до двухсот. Труд авиаторов, летавших на ТБ-3, отметили достойно - одним из первых авиаполков, получивших гвардейское звание, стал 250-й ТБАП...

Цельнометаллические тяжеловозы Туполева.

1924 год для туполевского коллектива стал особенным. Те несколько лет, которые им были отпущены для накопления опыта, истекли. Командование Военно-Воздушных Сил ставило вопрос о создании первого советского бомбардировщика. По мнению Туполева, новый самолет должен был стать новинкой монопланом со свободнонесущим крылом. Именно в конструкцию крыла Туполев внес революционные изменения, которые затем были подхвачены конструкторами во всем мире и используются до сегодняшнего дня. Впервые в истории авиации на бомбардировщике АНТ-4, в серийном производстве названном ТБ-1 (тяжелый бомбардировщик 1-я модель), Туполев сделал крыло переменного сечения. Толстое у корня, оно постепенно утончалось и становилось к концу совсем тонким. Именно в толстой части крыла Туполев решил ставить моторные гондолы и здесь же размещать бензобаки. В результате он сразу убил двух зайцев. Во-первых, благодаря толстому у корня крылу он получил возможность поставить моторы на моноплане. А второго зайца он убил благодаря размещению дополнительных бензобаков опять же в крыльях. В итоге радиус полета бомбардировщика резко возрос. Но осуществить свои идеи Туполев смог лишь только потому, что самолет был выполнен из гофрированного дюраля. Из дерева подобное крыло сделать было бы невозможно. Теперь дюраль позволил Туполеву создать уникальную по тем временам машину, которая обладала максимальным весом в 7,8 тонн и могла поднимать до 3,5 тонны бомбовой нагрузки.

26 ноября 1925 года АНТ-4 (ТБ-1) ушел в первый испытательный полет. Испытания весьма тщательно и всесторонне подтвердили, что Красная Армия получила от АГОСа превосходный бомбардировщик. Любопытно отметить, что характеристики ТБ-1 сравнили с недавно купленным французским двухмоторным бомбардировщиком "Фарман-Голиаф Ф-62". Французский самолет, построенный по биплановой схеме, уступал ТБ-1 и в скорости, и в бомбовой нагрузке. Ведь ТБ-1 мог развивать скорость порядка 200 км/час и с грузом в 1 тонну бомб мог покрыть расстояние в 1350 км при установке импортных моторов "Нэпир-Лайон". После испытаний было решено запустить ТБ-1 в серийное производство. И впоследствии было выпущено 216 первых советских бомбардировщиков.

Проектирование нового четырехмоторного тяжелого бомбардировщика ТБ-3 (АНТ-6) в КБ А.Н.Туполева началось в 1925 году. Самолет должен был стать гигантским. Размах крыла 42 метра, длина фюзеляжа 25 метров. Кабина летчиков возвышалась над землей, когда самолет стоял на аэродроме, на целых пять метров. А опиралась эта махина из гофрированного дюраля уже не на обычные два колеса, а тележку с двумя парами колес. В принципе основные решения ТБ-3 повторяли ТБ-1, с той только разницей, что второй тяжелый бомбардировщик был намного больше первого. Взлетный вес самолета равнялся 21 тонне. Подобного гиганта не было еще в истории авиации. Его экипаж состоял из 8 человек, включая и радиста. Внутри крыльев самолета пролезали механики, следившие за работой 4 моторов. От атаки истребителей противника ТБ-3 защищали 8 пулеметов. Он нес бомбовую нагрузку в 2 тонны. Дальность полета приближалась к 2,5 тысячи километров, а скорость к 300 км/час. Впрочем, такую скорость ТБ-3 смог развивать, когда на нем были установлены 4 микулинских мотора М-34, снабженных авиационными редукторами. Опытный экземпляр был поднят в воздух летчиком М.М.Громовым 22 декабря 1930 года. После проведения успешных летных испытаний самолет рекомендовали к серийному выпуску. Серийное производство началось в 1932 году. Первые серийные машины оснащались моторами жидкостного охлаждения М-17.

В 1931 году под руководством А.А.Микулина был создан первый удачный мощный мотор отечественной конструкции М-34. Этими моторами и стали оснащаться серийные ТБ-3. С непрерывным улучшением мотора М-34, происходило и улучшение бомбардировщика. С 1934 года ТБ-3 выпускался с редукторными М-34Р и с 1935 года М-34РН, оборудованные нагнетателями, которые заметно улучшили летные характеристики самолета. Последняя модификация ТБ-3 с еще более мощными моторами М-34ФРН выпускались с 1936 года. В 1936 году летчиком Юмашевым А.Б. на ТБ-3 были установлены несколько мировых рекордов подъема груза на высоту. В 1937 году на четырех специально переоборудованных самолетах экипажи летчиков М.В.Водопьянова, В.С.Молокова, И.П.Мазурука и А.Д.Алексеева совершили воздушную уникальную операцию по высадке на лед в районе Северного полюса полярной экспедиции во главе с И.Д.Папаниным. Большое число ТБ-3 (Г-2) со снятым вооружением использовались как грузовые и пассажирские самолеты на Крайнем Севере и на юге страны. Всего было построено 818 самолетов этого типа. Перед АГОСом в начале 30-х годов сразу стояло несколько очень сложных задач. Прежде всего, надо было обеспечить, причем в весьма сжатые сроки, серийный выпуск ТБ-1 и ТБ-3.

Моторы М-17 М-34РН
Мощность 4*680 л.с. 4*970 л.с.
Длина самолета 24,5 м. 25,18 м.
Размах крыла 39,5 м. 41,62 м.
Нормальный взлетный вес 17200 кг. 18700 кг.
Максимальный взлетный вес 20000 кг. 21000 кг.
Максимальная скорость * 179 км/ч 288 км/ч
Практический потолок 3800 м. 7740 м.
Дальность полета с нормальной бомбовой нагрузкой 2250 км. 1960 км.
2000 кг. 2000 кг.
4000 кг. 4000 кг.
Оборонительное вооружение 6 пулеметов 7,62 мм. 4 пулемета 7,62 мм.

В 1929 году коллектив ЦАГИ взял социалистическое обязательство: закончить к 1 Мая пассажирский самолет АНТ-9 на базе ТБ-1. И к указанной дате самолет был готов. Самолет получает название "Крылья Советов" и М.М.Громов с восемью пассажирами на борту выполняет демонстрационный перелет АНТ-9 по маршруту Москва - Берлин - Париж - Рим - Марсель - Лондон - Берлин - Варшава - Москва.

О том, как проходил перелет, рассказывал журналист Михаил Кольцов в своем репортаже: "Если не считать шума, пассажиры советской воздушной яхты находятся при полных удобствах. Кабина просторна и широка, почти как московский трамвай. Кресла устроены отлично. В них можно сидеть, смотреть в широкие вагонные окна, можно полулежать и, отпустив ремень, лежать в почти горизонтальном положении. В кабине (кабиной Кольцов называет салон. Прим. автора.) два шкафчика пароходно-буфетного типа, шторы, занавески, багажные сетки, даже крошечная прихожая с вешалкой площадью приблизительно как в новых московских кооперативных квартирах. И, наконец, уборная, которая приводит в простодушный восторг всех осматривающих самолет. Большой надобности в этом учреждении не ощущается, оно устроено больше для демонстрации нынешнего человеческого благополучия в воздухе. Мол, все как у людей, и даже вот пожалуйста. Во время долгого пути никто не использовал маленькое отделение по прямому назначению, лишь один из летящих шесть раз уединялся и, как выяснилось, там благодушно курил, что строжайше запрещено и довольно опасно".

Выпуском "Крыльев Советов" наша авиационная промышленность начала новый этап. Западу не верилось в наши успехи: не верилось что Советская промышленность ушла вперед за сто верст потому, что трудно поверить, где же в отсталой стране наладить такое передовое из передовых точнейшее техническое производство. В 1931 году начали выходить серийные машины с тремя советскими моторами М-26, а затем с американскими "Райт" (300 л.с.). Однако М-26 оказались ненадежными, а поставки американских моторов вскоре прекратились. Проблема мотора была решена в конце 1931 года, когда на самолет вместо трех поставили два двигателя М-17. Силовая установка была полностью взята с военного Р-6 (модификация ТБ-1 для воздушной разведки). В такой модификации самолет выпускался серийно под название ПС-9. Всего было выпущено 66 серийных самолетов, из которых большую часть составляли ПС-9.

В 1931 году Туполев дал задание Архангельскому разработать на базе бомбардировщика ТБ-3 большой пятимоторный пассажирский самолет АНТ-14. Самолет получился прямо-таки по тем временам огромный. На 32 пассажира, не считая 5 человек экипажа. Газеты с упоением описывали просторный пассажирский салон, по размерам напоминающий трамвайный вагон, буфет и прочие удобства. Четыре мотора размещались на крыльях, а пятый в носу фюзеляжа. И хотя суммарная мощность двигателей была не очень велика для такого большого самолета всего 2400 лошадиных сил, АНТ-14 легко взлетал даже с небольших аэродромов, так как длина разбега у самолета равнялась 250-300 метрам. Крейсерская скорость "Правды" равнялась 200 км/час, а давая форсаж двигателям, он достигал скорости 236 км/час. Почти десять лет провел в воздухе самолет "Правда". За это время он перевез около 40 тысяч пассажиров. А когда ресурс машины кончился, самолет привезли в Центральный парк культуры и отдыха в Москве и... сделали в его салоне кинотеатр, где демонстрировались короткометражные фильмы.

С появлением прочного и жесткого дюралюминия представилась возможность создавать тяжелые самолеты нового поколения с гладкой обшивкой. Одной из первых таких машин стал дальний бомбардировщик, спроектированный на базе бомбардировщика ТБ-3 конструкторской группой Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. Возглавлял этот коллектив В.Ф. Болховитинов. Технические требования к новому самолету ставились весьма жесткие: скорость должна составлять не меньше 310 км/ч, потолок 6-7 тыс.м, грузоподъемность до 5 т. Работы по проектированию и постройке бомбардировщика, получившего название ДБ-А (дальний бомбардировщик Академии), вскоре начались, и уже в 1934 году первый экземпляр самолета был готов. Он являл собой значительный шаг в проектировании многомоторных машин. Гладкая обшивка, полумонококовый фюзеляж, металлические воздушные винты, убирающиеся колеса шасси, бомболюки шестиметровой длины, сервомотор для управления передней турелью... Конструкторы постарались найти в нем применение всем авиастроительным новинкам того времени. Первый полет его состоялся 2 мая 1935 года. Расчеты проектировщиков полностью подтвердились, а скорость, достигнутая в процессе испытания, оказалась даже выше предполагаемой 330 км/ч, на 40 км/ч больше, чем у ТБ-3. Причиной столь значительного прироста оказалось высокое аэродинамическое качество его значение у этого самолета достигало 15 единиц. Самолет мог свободно выполнять и виражи с креном до 60°. Была заложена установочная серия из десяти машин ДБ-А, и к концу 1938 года пять из них совершили перелет по маршруту Казань-Свердловск-Омск-Улан-Удэ-Хабаровск, а позже использовались для доставки почты и грузов в районы Дальнего Востока.

Тихий августовским вечером 1937 года с Щелковского аэродрома взлетел четырехмоторный советский воздушный корабль ДБ-А и взял курс на север. Перед экипажем машины стояла задача совершить рекордный беспосадочный перелет Москва - Северный полюс - Аляска. Командовал самолетом известный полярный летчик, участник челюскинской эпопеи, Герой Советского Союза С.А. Леваневский. В отличие от знаменитых перелетов экипажей В.П. Чкалова и М.М. Громова на АНТ-25 рейс на ДБ-А совершался с солидной коммерческой нагрузкой, что в принципе предопределяло будущие регулярные рейсы... Почти сутки (20 ч 17 мин) полет проходил нормально. Радиосвязь между командным пунктом и воздушным кораблем сохранялась устойчивой и проводилась в соответствии с заранее оговоренным планом. Настораживало лишь то, что начиная от середины Баренцева моря самолет шел в условиях сплошной облачности. Миновав Северный полюс, Леваневский направил машину вдоль 148-й параллели, в направлении города Фэрбанкса на Аляске. В 14 ч 32 мин поступила радиограмма, в которой сообщалось, что из-за порчи маслопровода вышел из строя крайний правый двигатель. Затем связь резко ухудшилась. В течение последующих трех часов на командном пункте приняли еще две радиограммы. Из них можно было понять лишь то, что полет продолжается. Затем связь прервалась окончательно... Несмотря на предпринятые широкомасштабные поиски, в которых участвовали 24 советских и 7 иностранных самолетов, следы пропавшей экспедиции обнаружить не удалось.


бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-4 (ТБ-1)

Bоздушный крейсер ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-7 (Р-6)

пассажирский самолет ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-9


бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3)

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3)

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3). Подвеска танка.

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3). Высадка десанта

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3)

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3) c улучшенной аэродинамикой


бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3). «Звено СПБ»

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3), несущий две (ПТ).

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3), Полярной авиации.

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3)

бомбардировщик ОКБ А.Н.Туполева. АНТ-6 (ТБ-3)

пассажирский самолет ОКБ А.Н.Туполева АНТ-14. "Правда".


дальний бомбардировщик Академии ДБ-А.

дальний бомбардировщик Академии ДБ-А.

дальний бомбардировщик Академии ДБ-А.

1932 г. Первые победы ТБ-3.

Первыми победами новых цельнометаллических тяжёлых бомбардировщиков ОКБ Туполева ТБ-3, оказались как ни странно сугубо мирными, но имеющими огромное политическое и стратегическое значение для СССР и потенциальных агрессоров, вынашивающих планы нападения на молодое государство рабочих и крестьян.

То огромное внимание, которое уделял работе АГОСа Центральный Комитет партии, было результатом понимания той роли, которую в будущей войне могут сыграть ТБ-3, тем более что обстановка в мире складывалась тревожная. На Дальнем Востоке японские милитаристы перешли в наступление. В 1905 году им удалось нанести поражение русской армии и захватить города Порт-Артур и Дальний, а также южную половину Сахалина. Спустя пять лет японцы захватили Корею. В гражданскую войну они попытались и Советское Приморье превратить в свою колонию. Но Красная Армия и дальневосточные партизаны быстро дали почувствовать, что времена царской России прошли навсегда. Однако самураи не успокоились. В 1931 году они оккупировали Маньчжурию, посадив там на престол марионеточного императора Пу-и. Теперь японские войска стояли вдоль всей Маньчжурской границы лицом к лицу с Особой Краснознаменной Дальневосточной Армией.

Что лежало в основе стратегии японских генералов, мечтавших вновь о советском Приморье? Как ни парадоксально безнаказанность. Дальний Восток потому и Дальний, что он далеко от Москвы. Коммуникации русских растянуты, подвоз резервов и снабжение войск затруднены. (Тогда скорый поезд из Москвы до Владивостока шел 10 суток.) Японский флот господствует на море. Следовательно, страна Восходящего Солнца даже не ощутит, что в Приморье идет война. Эту, на первый взгляд, логичную схему, уже успешно апробированную в войне против царской России, одним махом поломал грозный шаг командования Красной Армии. Армаду из 150 ТБ-3 первых машин, только что вышедших с заводов и поступивших на вооружение ВВС, в считанные дни перебросили на Дальний Восток. А радиус действия советских бомбовозов был таков, что практически почти вся Япония могла быть накрыта бомбовым ковром. И... самураи попритихли. Конечно, нарушения границы продолжались, но армия в дело не была двинута. Правда, потом все-таки пришлось скрестить оружие, но это уже спустя несколько лет, на Халхин-Голе. А за это время войска еще были усилены. Дальний Восток стал еще более неприступным. Вырос Комсомольск-на-Амуре, окреп Тихоокеанский флот. Обычно боевые самолеты оценивают в сражениях. Но ТБ-3 на Дальнем Востоке сражаться не пришлось они в тот момент сделали очень много, чтобы остудить воинственный пыл самураев. И в этом их историческая заслуга. И их создателей тоже.

В 1934 г на заводе №22 была собрана широко известная "парадная десятка" ТБ-3 которая предназначались для серии перелетов в Варшаву, Рим и Париж. Собирали их по особому заказу и машины отличались улучшенной аэродинамикой (зализами стабилизатора и киля, улучшенными капотами моторов) и отделкой. Вооружения эти машины не имели. Зато в бомбоотсеках стояли обитые бархатом диваны. Колеса в тележках смонтировали тормозные, спицы передних колес прикрыли колпаками. Самолеты покрасили в белый цвет и нанесли фальшивые гражданские регистрационные номера, повторявшие заводские. Советские бомбардировщики произвели должное впечатление в европейских столицах. Заместитель начальника штаба ВВС Хрипин, участвовавший в двух перелетах, написал в своем отчете: "Весь офицерский и инженерный состав с исключительным интересом относился к нашим самолетам, видя в них удачное решение проблемы тяжелого бомбардировочного самолета. Это относится в равной степени к Польше, Австрии и Италии. Все подчеркивают удивление, что столь большой самолет имеет высокие полетные данные. Это подчеркивает, что наш успех в постройке ТБ авиации реален и это будет учтено командованием европейских воздушных флотов".

Мнения об этих "миссиях доброй воли", высказываемые в европейских газетах, вообще были порой близки к паническим. Так, один из ведущих репортеров британского еженедельника "Индепендед" писал, "пока в Европе спорят о ценности теории Дуэ, красные уже ее фактически реализовали, продемонстрировав мощные четырехмоторные бомбардировщики существенно превосходящие британские машины аналогичного назначения", а корреспондент французской "Пти Паризьен" вообще истерически заявил, что "пятьсот русских бомбовозов могут раздавить Европу как тухлое яйцо..."

1937 г. В небе Китая.

ТБ-3 впервые приняли участие в боевых операциях летом-осенью 1937 г. Действовали против «врага внутреннего» - басмачей на Памире. Для поддержки операций пограничников и частей Красной Армии тогда привлекли 30 Р-5 и три ТБ-3. Последние осуществляли перевозку людей и грузов в труднодоступные районы.

А первой войной, на которую попали эти машины, оказалась японо-китайская. Вскоре после нападения Японии, 21 августа, Китай и СССР заключили договор о взаимопомощи. Уже в сентябре советское руководство начало осуществлять операцию «Зет» - поставку в Китай боевых самолетов. В середине сентября начали отбирать экипажи и для ТБ-3. Собственно говоря, эти машины бывали в китайском небе и раньше. Бомбардировщики ВВС Забайкальского округа время от времени плутали и оказывались в воздушном пространстве соседей. Поскольку у китайцев не то что ПВО, но и толковой службы наблюдения не было, то все кончалось благополучно. Разве что по донесениям наших пограничников можно было угодить на «губу». Так, в феврале 1934 г. пилот Костромин в ночном полете пересек границу, но через 50 минут, сориентировавшись, вернулся на нашу сторону.

Теперь же речь шла об обслуживании трассы Алма-Ата-Ланчжоу, по которой собирались перегонять в Китай самолеты. Транспортные ТБ-3 наряду с АНТ-9 и ДБ-3 развозили по ней специалистов и грузы. Вскоре по трассе полетели в Китай истребители и скоростные бомбардировщики. Затем встал вопрос о передаче партии ТБ-ЗРН китайской стороне. 22 октября в Алма-Ату перелетели шесть тяжелых бомбардировщиков. Самолеты были не новые, они уже эксплуатировались в ВВС РККА около года. Четыре машины взяли из 23-й тбаб и две перегнали из Ростова. Отрядом командовал капитан Донцов. Б отличие от истребителей И-16 и И-15бис и бомбардировщиков СБ, на значительной части которых должны были воевать советские летчики, ТБ-3 предназначались для эксплуатации китайцами. Наши экипажи выступали только в роли перегонщиков и инструкторов.

Из Алма-Аты самолеты вылетели с дополнительным грузом: по десять бомб ФАБ-100 в фюзеляже и по две ФАБ-500 или четыре ФАБ-250 под крыльями. Помимо этого везли по два боекомплекта патронов. 27 октября ТБ-3 сели в Урумчи и далее шли по трассе без происшествий вплоть до Ланчжоу, куда прибыли 31-го. Здесь самолеты официально сдали китайским властям. Советские опознавательные знаки закрасили уже в Алма-Ате. Теперь на плоскости и фюзеляж нанесли белые двенадцатилучевые звезды на голубом фоне, а на руль направления - бело-голубую «зебру» (четыре синих и три белых горизонтальных полосы).

В Ланчжоу начали обучение китайских экипажей. В конце ноября один самолет китайский пилот «приложил» так, что его пришлось списать. 30 ноября остальные пять со смешанными советско-китайскими экипажами перелетели в Наньчан. Там их и накрыли японские бомбардировщики. 13 декабря машины по тревоге должны были взлететь и перебазироваться, но не успели. Японцы два самолета уничтожили и два серьезно повредили. 25 декабря три ТБ-3, включая два отремонтированных, вернулись в Ланчжоу. По своему прямому назначению тяжелые бомбардировщики китайцы не использовали. Вместе с купленными еще до войны в Италии S.72 они перевозили людей и грузы. 16 марта 1938 г. на ТБ-3, пилотируемом Гуо Цзя-янем и Чжан Цзюнь-и, отказал один из моторов. Летчики решили вернуться обратно, но разбились в горном ущелье Ципань. Из находившихся на борту 25 советских добровольцев спаслись только двое. Весь экипаж погиб. Летчик-истребитель Д.А. Кудымов вспоминал, что раньше летел на этом самолете из Ханькоу в Ланьчжоу. Командир, взлетая, даже не проверил, хватит ли топлива. В воздухе горючее кончилось. С трудом перевалив горный хребет, бомбардировщик приземлился у подножия гор среди валунов, недотянув до полосы около полукилометра. «Выбрались из самолета возмущенные и злые до предела. Пилот ТБ смеялся...»

В Китае появлялись и ТБ-3 ВВС РККА, но в небольшом количестве и ненадолго - только как транспортные. Так, в ноябре 1937 г. три ТБ-3 доставили в Ланчжоу со складов Забайкальского военного округа бомбы и патроны. Самолеты двигались по маршруту через Улан-Батор. В пути их сопровождала пара Р-5 - не столько для охраны, сколько на случай вынужденной посадки.

1938 г. Хасан, Халкин-Гол.

Первые настоящие боевые цели ТБ-3 пришлось поражать на родной земле. Летом 1938 г. они участвовали в боях у озера Хасан на Дальнем Востоке. В конце июля японцы заняли позиции на сопках Заозерная и Безымянная на советской стороне границы. Чтобы выбить их ТБ-3 с моторами М-34 готовы к взлету оттуда, сосредоточили части Красной Армии, которые поддерживали 250 самолетов. В их число вошли 60 ТБ-3 под командованием А.В. Коновалова. Вечером 6 августа вся эта армада обрушилась на траншеи, артиллерийские батареи и тылы японской группировки. ТБ-3 шли в первой волне. Это был первый и единственный случай, когда четырехмоторные гиганты применялись так, как было первоначально задумано - днем, большими группами, с залповым бомбометанием из плотного строя со средних высот, при полном господстве в воздухе.

Затем поддержку наступающих танков и пехоты обеспечивали в основном СБ и истребители, а ТБ-3 переключились на грузовые перевозки. Наводнение отрезало советские войска от тылов, и самолеты везли к району боевых действий сухари, масло, крупу и махорку. Морскую авиацию к бомбежкам не привлекали, хотя ее ТБ-3 дежурили на аэродромах с подвешенными бомбами. Их также использовали для сопровождения пароходов, шедших к заливу Посьет. А 16-й транспортный отряд участвовал в перевозках продовольствия и боеприпасов к передовой.

ТБ-3 применялись и на Халхин-голе. Правда, их там было немного. Из состава 4-го тбап, базировавшегося у станции Домно в Забайкалье, после начала боевых действий выделили две эскадрильи (бывшие 113-ю и 114-ю) и перебросили их в Монголию, в район Обо-Сомона. К 1 мая в ВВС в 57-го стрелкового корпуса (их еще называли «ВВС т. Фекленко», по фамилии командира корпуса, причем и в официальных документах тоже) прибыли семь ТБ-3 с моторами М-17, еще четыре готовились к вылету в Монголию. Они образовали 19-ю транспортно-санитарную эскадрилью, иногда именовавшуюся также «группой майора Егорова»; немного позже ее довели до 23 самолетов. Две другие эскадрильи 4-го тбап остались в Домно и использовались как транспортные.

Собственно говоря, поначалу все ТБ-3 на Халхин-голе служили как транспортные. Ближайшая железная дорога находилась в сотнях километров. Все везли или на автомобилях, или по воздуху. ТБ-3 «челночили» по маршруту Тамцаг - Булак - Чита. К фронту везли оружие, людей, боеприпасы, обмундирование, медикаменты. Один раз три машины доставили оборудование типографии, которая стала печатато листовки на японском, китайском и монгольском языках. Всего ТБ-3 перевезли 1885 т грузов. Обратно везли раненых - по 15-20 человек на самолет.

ТБ-3, не приспосабливавшийся специально для перевозки раненых, брал обычно шесть-восемь тяжело- и 14 легко- раненых, а оборудованный - 12 тяжело- и шесть легкораненых. Носилки ставили в три этажа в центроплане, рядом с бензобаками. Сидячие раненые размещались в фюзеляже и в плоскостях. Уже в ходе операций на Халхин-голе, в июле 1939 г., Санитарный институт РККА подготовил специальный проект санитарного ТБ-3 и просил выделить машину для переоборудования. 5 августа УВВС предложило взять пять бомбардировщиков из Ржева и доработать их на заводе №84 в Химках. Перегруженный заказами завод отказался. По-видимому, санитарные ТБ-3 так и не появились. Машины 4-го тбап дооборудовались на месте самостоятельно простейшим способом.

ТБ-3 совершили более 500 транспортных рейсов. Во всех случаях грузы и люди были благополучно доставлены по назначению. На одном самолете при полете в Читу загорелся правый ближний к фюзеляжу мотор. Пожар потушили в воздухе и прибыли к месту назначения. На другой машине в полете потек радиатор. Борттехник, привязавшись фалом к поручню фюзеляжа, прошел по плоскости с бидоном воды в руке и ручным насосом долил систему.

Когда советско-монгольские войска начали подготовку к наступлению, ТБ-3 из Обо-Сомона перешли на роль ночных бомбардировщиков. Первый вылет состоялся в ночь с 19 на 20 августа. На цели выходили поотрядно. Линия фронта обозначалась фонарями, располагавшимися в 3-7 км от переднего края и стоявшими так, что их было видно только при подходе с нашего тыла. Примерно в 8 км от передовой находилась ориентирная 50-метровая стрела из фонарей. Бомбометание преследовало цель психологического изматывания противника, а иногда - шумовой маскировки перемещений войск на нашей стороне. Поэтому далее перешли к тактике полетов одиночными машинами в разное время. Каждую ночь стартовали 6-20 кораблей. Каждый ТБ-3 брал до 1300 кг бомб мелких калибров, всего за ночь сбрасывали тонн 25.

Обычно цель сначала подсвечивали САБами, затем, не торопясь, делали несколько заходов со сбросом бомб с высоты 1000-1500 м. Японская зенитная артиллерия вела огонь по бомбардировщикам, но без особого успеха. Зафиксирован единственный случай, когда ТБ-3 получил существенное повреждение - у самолета Л. Варочкина над линией фронта вывели из строя мотор. Тем не менее он добрался до цели на трех двигателях, отбомбился и вернулся на аэродром.

В целом до 15 сентября, когда японская группировка капитулировала, списали всего один ТБ-3, да и то после аварии. За этот период совершили 160 боевых самолето-вылетов. Во время операции на Халхин-голе эти самолеты впервые действовали как ночные бомбардировщики. Оценка их эффективности может быть различной. С одной стороны, они выполнили свою задачу - постоянно беспокоили врага, изматывая его войска, не давая им спать. В отчете ВВС 1-й армейской группы (в которую развернули 57-й корпус) указано: «Опыт применения во втором этапе ночной тяжелой авиации оказался успешным при отсутствии у противника ночной истребительной авиации и прожекторов. Ее действия наносили противнику как моральный, так и материальный ущерб». Вот в отношении второго вопрос спорный. Поиск рассредоточенных целей у фронта и в ближних тылах и их поражение в ночных условиях оказались достаточно сложны, «...результаты ночных бомбардировок незначительны», - говорил трофейный документ штаба 23-й пехотной дивизии японцев. Но в целом опыт ночного применения ТБ-3 оказался достаточно успешным.

1939 г. "Освободительный поход" в Польшу.

Только-только закончились бои в Монголии, как ТБ-3 вновь оказались на передовой. 17 сентября 1939 г. Красная Армия перешла границу Польши. Для этой операции собрали большие силы авиации. В приграничных Белорусском и Киевском военных округах насчитывалось 157 ТБ-3, но техника была порядком изношена, и боеспособной являлась примерно половина от этого количества самолетов. На Белорусском фронте в 3-м тбап из 75 машин исправны были только 38. Интересно, что самолеты более поздних выпусков с М-34 и М-34Р по проценту боеготовых даже уступали старым бомбардировщикам с М-17. Две трети первых в Киевском округе были прикованы к земле.

На ТБ-3 возлагались исключительно транспортные функции. Сначала их использовали для переброски наземного состава передислоцируемых к фронту авиаполков. Когда войска перешли границу, выяснилось, что противника перед ними нет. На польской стороне находились разрозненные воинские части, в большинстве своем уже потрепанные немцами и отведенные в тыл на доукомплектование. Они были полностью лишены прикрытия с воздуха. Многие из них сдавались в плен с имеющейся техникой. Лишь наиболее стойкие пытались прорваться к румынской или венгерской границам, да и то, стараясь уклониться от боев с советскими войсками. Темпы продвижения Красной Армии намного превышали запланированные. Передовые отряды далеко оторвались от баз снабжения. Перелетевшие на захваченные аэродромы авиаполки остались без горючего и боеприпасов. Вот тут и пригодились ТБ-3.

Так, для конно-механизированной группы им. Дзержинского, двигавшейся на Гродно, самолеты 3-го тбап в течение четырех дней, с 20 по 24 сентября, сбросили на парашютах или доставили посадочным способом 100 т горючего. Сам штаб ВВС Белорусского фронта после перебазирования в Волковыск 18 суток кормился продуктами, сброшенными на парашютах. На Украинском фронте подобными же перевозками занимался 14-й тбап. Он доставлял людей, боеприпасы, продовольствие. Операции в Польше закончились к середине октября.

1939 г. "Зимняя война" с Финляндией.

Уже в конце октября закончившие польскую кампанию части ВВС начали перебрасывать в Ленинградский военный округ. Через месяц началась война с Финляндией. В ней тоже не обошлись без ТБ-3. Значительное количество этих машин до войны постоянно базировалось под Ленинградом. Они входили в 7-й тбап. После начала боевых действий прибыла также техника из тыловых округов. В ВВС 9-й армии вошла 2-я эскадрилья 3-го тбап. Первые пять ее ТБ-3 перелетели из Боровского под Калининым на ледовый аэродром Чикша в Карелии 9 января 1940 г. За ними прибыли еще три. В действующую на этом же участке фронта «группу Спирина» (ей командовал комбриг Спирин) вошли шесть ТБ-3 из 1-го тбап. Их перегнали из Ростова-на-Дону 1 марта. Эти самолеты базировались на аэродроме Проливы.

Поначалу четырехмоторные гиганты вылетали на бомбометание днем, под прикрытием старых истребителей И-15бис. Бомбили населенные пункты, железнодорожные станции, заводы. Но в районы активной деятельности финских истребителей их старались не пускать - применяли в основном на второстепенных участках фронта. Так, в полосе 9-й армии до января 1940 г. вражеских самолетов вообще не видели. Бомбы брали разные - от мелких «зажигалок» и осколочных АО-32 до ФАБ-500. Налеты осуществляли с высот 2500-3000 м одиночными самолетами и мелкими группами. Подобным образом ТБ-3, например, бомбили Кюрюнсалми и Суомуссалми.

Но по мере повышения мастерства финских зенитчиков и летчиков-истребителей, пополнения авиации противника более современными типами машин, самолеты Туполева все больше переходили на «ночной образ жизни». В отчете ВВС 9-й армии записано: «Применение самолетов ТБ-3 в качестве боевой авиации из-за больших габаритов и малой скорости нецелесообразно, а применение днем совершенно недопустимо».

Окончательную точку на дневных вылетах на бомбометание поставил случай с самолетом из группы Спирина, произошедший 10 марта 1940 г. Недавно прибывшие ТБ-3 выпустили днем для ознакомления с районом перед ночными вылетами. Они шли группой без прикрытия. Целью являлся Рованиеми. У станции Вика их атаковал одинокий финский истребитель. Наши определили его как «Геймкок» (на самом деле - «Гладиатор» шведского производства, и летчик Г.Карлссон тоже являлся шведом). Он сделал несколько заходов снизу и сзади (в группу входили старые машины без кормовой и «кинжальной» стрелковых установок). Один из ТБ-3 завалился вправо и, снижаясь, скрылся в облаках. Стрелки бомбардировщиков открыли беспорядочный огонь. Истребитель ушел без повреждений, а вот на двух ТБ-3, не подвергавшихся его атакам, потом насчитали несколько дырок от пуль в стабилизаторах. ТБ-3, командиром которого являлся старший лейтенант СТ. Карепов, совершил вынужденную посадку на вражеской территории. Экипаж принял бой с окружившими машину финскими солдатами. Все погибли, кроме двоих, взятых в плен. Тогдашний начальник ВВС Смушкевич отреагировал на этот случай очень резко: «В дальнейшем категорически без моего особого разрешения запрещаю применять ТБ-3 днем».

Как ночные бомбардировщики четырехмоторные гиганты использовались до конца боевых действий. В частности, их применяли в период прорыва линии Маннергейма. Они сбрасывали на укрепленные районы бомбы по 250, 500 и 1000 кг. Но в целом они совершили больше вылетов на транспортные перевозки, чем на бомбометание. В условиях зимы и бездорожья авиация зачастую оставалась единственным средством снабжения войск на передовой. Снаряды, заряды, автоматы ППД и диски к ним, радиостанции, аккумуляторы, телефоны сбрасывались в парашютных мешках ПДММ. Если не хватало специальных грузовых, прицепляли боевые десантные ПН-2 или ПН-4. Бензин сбрасывали в баках ПДББ или просто в бочках.

Особенно большую роль самолеты сыграли в обеспечении 54-й стрелковой дивизии, отрезанной финнами от своих. 45 дней она снабжалась только по воздуху. Все грузы перебрасывались на СБ и ТБ-3. Последние оказались для подобных операций гораздо выгоднее. На СБ много не увезешь - бомбоотсек маленький, а с наружной подвески громоздкие мешки ПДММ срывало уже при скорости более 250 км/ч. Зато ТБ-3 набивали доверху. Продукты, махорку, папиросы, спички, витамины укладывали в мешки, а мешки запаковывали в тару от бомб ФАБ-50 и ФАБ-100. Также перевозили гранаты. Их обворачивали ветошью, а в мешки подкладывали сено или паклю. Патроны клали в мешки в цинках, ящиках и ведрах. Шинели, валенки, одеяла, ватники просто связывали в тюки. Все это укладывали в бомбоотсеки на самодельных деревянных мостиках или завешивали на наружные бомбодержатели. Сброс осуществлялся без парашютов с высоты 50-400 м (по обстановке). Проход ТБ-3 на малой высоте на виду у противника являлся самой опасной частью задачи. Три машины при этом были сбиты, причем огнем обычных пехотных пулеметов и стрелкового оружия.

Именно операции по снабжению окруженных частей внесли наибольший вклад в потери ТБ-3. Один поврежденный ТБ-3 вынужденно сел у командного пункта 54-й дивизии, экипаж остался жив. Другой не дотянул до своего аэродрома и сел в лесу: один член экипажа погиб, двое были ранены. Еще две машины получили сильные повреждения. 13 февраля самолет 7-го тбап был поврежден зенитной артиллерией после выброски грузов. Бомбардировщик сел на лед замерзшего озера. Финские солдаты бросились к машине. Ее экипаж принял бой. В живых остались только двое раненых, которых взяли в плен. Сам бомбардировщик добили минометным огнем.

1940 г. Присоединениe Прибалтики и Бессарабии.

Предвоенные годы, когда регулярно проводились учения с участием воздушно-десантных войск, принесли свои плоды. В ходе присоединения к СССР Прибалтики и Бессарабии были высажены крупные десанты в боевой обстановке. И высаживали их с ТБ-3. В Литве и Латвии действовала 214-я воздушно-десантное бригада (вдб). 16 июня 1 940 г. 63 ТБ-3 перебросили на аэродром под Шауляем первую волну десанта - 720 человек. Бомбардировщики эскортировали истребители двух эскадрилий 1 7-го истребительного полка (иап). Каждый самолет брал 16-24 человека плюс два-три мешка ПДММ. Перевезли также 160 пулеметов и 36 минометов. От Шауляя десантники двинулись на броне танков в Латвию.

Планировалась высадка второй волны, в том числе 18 45-мм пушек, но ее отменили. Не состоялся и десант у станции Гайджуны с целью захвата Каунаса. ТБ-3 также обеспечивали снабжение механизированных колонн, рванувшихся от границ в глубь Латвии, Литвы и Эстонии. При этом перевезли 1983 человека и 768 т грузов, 402 т пришлось сбросить с парашютами.

При подготовке подобной же операции в Бессарабии в июне 1940 г. на усиление ВВС Киевского и Одесского военного округов перебросили 1-й (из Минска в Гоголев), 3-й (из Реблиц в Борисполь), 7-й (из Реблиц в Борисполь и Одессу) и 14-й (из Палестины в Борисполь) тбап. Всего в них насчитывалось 136 ТБ-3. Первоначально командование Южного фронта (располагавшее 201-й, 204-й и 214-й вдб) планировало организовать один крупный десант в районе Тыргу-Фрумос, в 20 км от Ясс, перекрыв крупный узел дорог, чтобы воспрепятствовать эвакуации материальных ценностей. Десант должны были высаживать 120 ТБ-3, которые предполагалось прикрывать пятью полками истребителей.

Реально же по обстановке высадили два десанта. 29 июня состоялась высадка в районе Болграда. С рассветом к выбранной площадке направили два Р-5 для доразведки. За ними вылетели 99 ТБ-3, взявшие на борт 1436 человек. До места долетели 97 самолетов, два совершили вынужденные посадки из-за неполадок. Площадка была мала для посадки ТБ-3, поэтому десант выбросили на парашютах. Сильный ветер при приземлении вызвал несколько несчастных случаев. Один боец погиб (зацепился куполом за стабилизатор бомбардировщика), еще один получил сотрясение мозга и потом умер в госпитале, пятеро сломали ноги. К следующему дню Болград был полностью захвачен бойцами 204-й вдб. Один батальон двинулся на Кагул и после небольшой перестрелки с румынами у Рени занял город.

Второй десант состоялся 30 июня. 44 ТБ-3 комбинированным способом перебросили в Измаил 201-ю вдб. Бригаде поставили задачу взять город, перекрыть дороги и помешать уходу пароходов из порта. Десант предполагался посадочным. К цели вышли 43 самолета, один отстал и заблудился. Площадка была маловата для ТБ-3, но летчики решили рискнуть. Сели 12 машин, но три из них получили повреждения и загромоздили посадочную полосу. Тогда начали выброску с парашютами. С ранее севших бомбардировщиков высадились 240 человек, выгрузили автомобиль-пикап и груз. 509 десантников приземлились на парашютах. Жертв не было, один боец сломал ногу, и еще десятеро получили легкие травмы. Два ТБ-3 возвратились на базу гружеными: на одном везли радиоаппаратуру, которую нельзя было сбрасывать, а на другом летела музкоманда, которая, как оказалось, с парашютами прыгать не умела.

Все вроде бы прошло благополучно. Но командование прекрасно понимало, что и в Прибалтике, и в Бессарабии десанты высаживались в предельно благоприятных условиях, при отсутствии противодействия авиации и зенитной артиллерии. Командующий ВВС Киевского военного округа генерал-майор Николаенко написал в отчете об операциях в Бессарабии: «Необходимо десантные части вооружить десантным самолетом типа «Дуглас», т.к. ТБ-3 из-за летно-технических качеств для этой цели непригоден». Четко и ясно.

1940 г. Накануне большой войны.

До весны 1940 г. позиция командования ВВС относительно ТБ-3 являлась однозначной: самолет полностью устарел, ни на роль бомбардировщика, ни десантно-высадочного самолета он уже не годен. Предполагалось отобрать машины поисправнее для военно-транспортной авиации и ГВФ, а остальные - списать. За год из ВВС хотели изъять в общей сложности 330 ТБ-3. Это при том, что на 1 февраля 1940 г. их общий парк в ВВС составлял 509 самолетов, из них 100 неисправных. Больше половины было старых машин с моторами М-17 (80% из них были исправны). На втором месте по численности стояли ТБ-ЗР; их имелось больше сотни, причем до 90% могли подняться в воздух. Чуть поменьше имелось самолетов с М-34 и М-34РН; из них тоже 75-80% числились боеготовыми. Средний ресурс планеров составлял около 30%. Из всего этого количества непосредственно в строевых частях находилось 459 ТБ-3 (из них 92 неисправных). Уже готовилось решение о полном снятии этого типа с вооружения.

Но уже летом 1940 г. курс начал резко меняться. Становилось ясно, что вступления в большую войну не избежать. И при этом планы бурного расширения ВВС срывались, промышленность не успевала насытить их современной техникой. Многие дальнебомбардировочные полки, формируемые в 1940 г. и по плану вооружаемые ДБ-ЗФ и ДБ-240, не получили вообще ни одного самолета. В этих условиях нельзя было пренебречь большим флотом еще более или менее годных ТБ-3. Если они не могли уже бомбить днем, то еще вполне были способны делать это ночью. Этому способствовал большой ресурс планера туполевской машины, который неоднократно продлевался, причем каждый раз оказывалось, что это вполне обоснованно. Другое дело, что выпуск этих самолетов давно был прекращен, запчастей не хватало, да, собственно, никто и не ставил задачи поголовного доведения самолетов до боеспособного состояния, раз их собирались списывать. Общую устарелость ТБ-3 отрицать было невозможно, и использовать его собирались только за неимением лучшего.

И в это самое время в судьбе ТБ-3 наступил крутой поворот. Было предписано изъять ТБ-3 из десантных и транспортных частей. За счет этих машин хотели перевести на пятиэскадрильный штат 3-й и 7-й тбап, создать тяжелые отряды в 5-м (Мурманск) и 80-м (Архангельск) смешанных полках (сап) и сформировать восемь отдельных эскадрилий - в Вазиани, Ташкенте и на Дальнем Востоке. От списания значительной доли ТБ-3 отказались. К 1 января 1941 г. планировалось иметь самолетов с М-17 - 278, с М-34 - 76, с М-34Р - 123 и с М-34РН - 69. Исходя из этих цифр, можно предположить, что списать уже собирались лишь около десятка самых ветхих бомбардировщиков, а часть ТБ-ЗРН переоборудовать под двигатели М-34РБ, менее высотные, но более надежные (их делали из перебираемых М-34РН, снимая нагнетатели).

Следующий шаг последовал в феврале 1941 г., когда вышло постановление «О реорганизации авиационных сил Красной Армии», в котором предусматривалось сформировать еще пять полков на этих неповоротливых гигантах. Использовать ТБ-3 предусматривалось и как бомбардировщики, и как военно-транспортные самолеты. Но препятствием оказалось недостаточное количество исправной техники. 6 июня 1941 г. ЦК ВКП(б) и Совнарком выпустили совместное постановление о срочном доведении до боеспособного состояния 500 ТБ-3. Заводам дали разнарядку на восстановление производства запчастей. Завод №26 в Рыбинске в небольшом количестве продолжал выпускать моторы М-17. В дополнение к этому попытались наладить их производство на Горьковском автозаводе. В воинские части направили бригады рабочих самолетостроительных заводов. Часть работ вели мастерские и заводы гражданской авиации. Согласно докладу заместителя начальника Генштаба Н.Ф. Ватутина ВВС РККА на 15 июня 1941 г. располагали шестью боеспособными полками тяжелых бомбардировщиков. Вот с ними и начали войну.

1941 г. Начало Великой Отечественной войны.

Перед вторжением Германии, по данным на 01.06.41, ВВС РККА имели у западной границы СССР 4 полка ТБ-3: 7 ТБАП (40 БАД 1 ДБАК).

    северо-западное направление, имел 44 самолета, из них 18 исправных.

    западное направление 1-й и 3-й ТБАП (3 ДБАК), имели 94 ТБ-3. Кроме того в районе базирования 3-го ТБАП находилось 14 неисправных ТБ-3.

    юго-западное направление 14 ТБАП (18 БАД ВВС КОВО), имел 32 исправных самолета. В ремонте находилось 6 ТБ-3, 1 самолет был придан 16-му ББП.

Основное внимание в боевой подготовке тяжелобомбардировочных полков уделялось отработке высадки десантов. В 3-ем и 7-м ТБАП некоторые экипажи имели опыт в транспортировке тяжелых грузов на внешней подвеске (между основными стойками). Перебазирование авиаполков на полевые аэродромы также не обходилось без участия ТБ-3 - наиболее грузоподъемного в то время самолета. В тяжелобомбардировочных полках проводились также и учебные бомбометания. Экипажи 3-го и 7-го ТБАП имели опыт ночных боевых действий на финской войне. Выучка экипажей находилась на высоком уровне. Отношение же к матчасти, на которой приходилось летать, было разным. Где-то - доброжелательным, где-то - неприязненным. Так, 14-й тяжелобомбардировочный полк получал ТБ-7, и на ТБ-3 там смотрели как на старье, из которого уже ничего не выжмешь. Такое отношение к машине-ветерану крепло в полку по мере освоения ТБ-7 экипажами 2 АЭ. И можно представить разочарование летчиков 14-го полка, когда вступить в войну им пришлось все же на столь нелюбимых ТБ-3.

На 22 июня 1941 г. в строю ВВС имелось 516 ТБ-3. Еще 25-ю машинами располагала морская авиация. Находясь на относительно удаленных от границы аэродромах, эти машины избежали катастрофических потерь от первых немецких ударов. В итоге на начальном этапе войны они составляли довольно значительную часть бомбардировочной авиации, участвовавшей в боевых действиях.

Ближе всех к западной границе располагался 3 ТБАП. Бетонная полоса его основной базы - Боровичей, находилась на реконструкции. А полк, поскольку наступил период летних сборов, перелетел на расположенный неподалеку запасной грунтовый аэродром. 1 и 3 ТБАП вступили в бой уже вечером 22 июня 1941 г., отбомбившись по войскам противника, а к началу июля уже все находившиеся на советско-германском фронте полки ТБ-3 совершали ночные вылеты на бомбометание. Хотя ТБ-3 не воспринимался в 1941 г. как дальний бомбардировщик (износ матчасти, вкупе с эксплуатационными ограничениями, привел к понижению летных характеристик), одной из первых ему была поручена все же дальнебомбардировочная операция: в ночь на 24 июня 1941 г. 1 и 3 ТБАП бомбили железнодорожные узлы на территории Польши: Бяла-Подляска, Седлец, Цехоновец, Острув, МалкинаТура.

С началом войны в дело пошел бомбовый запас, создававшийся на складах подразделений в мирное время в расчете на те задачи, которые, как планировалось, придется выполнять в ходе войны. 7 ТБАП имел арсенал, пригодный для решения многообразных задач - от уничтожения мостов до поражения объектов, разбросанных на большой площади. Перед войной склады 7 ТБАП получали не только фугасные бомбы самых разных калибров, но и САБы, ЗАБы, РРАБы (для комплектования последних поступали бомбы АО-2,5-8; шарики КС). Это позволило осуществлять успешные бомбометания по самым разным целям.

1 и 14 ТБАП имели на вооружении старые машины с двигателями М-17б и М-17ф, которые рассчитывали использовать на войне только в качестве транспортно-десантных самолетов. 14 ТБАП перед войной даже носил наименование "десантно-бомбардировочного", с упором на первом слове. Некоторые самолеты в 14 ТБАП встретили войну разоруженными, без бомбодержателей, поэтому их пришлось применять в основном для десантирования людей и грузов, а также для разбрасывания листовок в тылу немецких войск. Соответственно типаж бомб на складах 1 и 14 ТБАП в 1941 г. имел ограниченный характер. Осветительные бомбы отсутствовали, отчего бомбометания первое время производились "вслепую". Из-за отсутствия в полках аэрофотоаппаратов, эффективность бомбовых ударов там оценивали приблизительно.

О хаосе, воцарившемся в первые дни войны на Западном фронте из-за подлого предательства его командующего Павлова, написано много. Связь работала неустойчиво, штабы не имели разведданных, а если и получали их, то, как правило, уже устаревшие из-за темпов прохождения по инстанциям. Направление действий противника, его численность, темпы продвижения из-за этого определялись неверно. В итоге немцы захватывали аэродром за аэродромом, и не всегда удавалось эвакуировать в тыл неисправную матчасть. 26 ноября 1941 г. авиаразведчик 750-го ДБАП обнаружил на аэродроме Витебска, захваченном немцами, 8 самолетов ТБ-3, часть из которых, вероятно, принадлежала 3-му ТБАП. 3 ТБАП оказался самым невезучим из всех. Абсурдными приказами полк терзали с самого начала войны. Так, днем 23 июня был потерян ТБ-3, один из четырех, посланных на... разведку движения танковых колонн! В итоге уже к 30 июня 1941 г. полк лишился 11 машин, причем 7 из них - от истребителей противника.

Многие знакомы с романом К.Симонова Живые и мертвые . И, конечно же, помнят эпизод уничтожения группы ТБ-3 немецкими истребителями. Описанное в деталях повторяет то, что произошло днем 10 июля 1941 г. в районе Житомира: 12 самолетов ТБ-3 14-го ТБАП вылетели на бомбометание без истребительного прикрытия и в районе цели подверглись атаке двух Bf-109. Один из истребителей был сбит дружным огнем с бомбардировщиков, однако второй продолжал атаки и уничтожил 7 машин. Экипажи сбитых самолетов спаслись на парашютах. Эпизод романа имеет также сходство с происходившим 29 июня 1941 г. на Западном фронте в районе Бобруйска: 3 ТБАП получил боевой приказ с запозданием, и самолеты не успевали подняться в воздух до рассвета. Конечно, было неразумно выпускать их засветло, но устоять под нажимом "верхов", требовавших немедленного вылета на бомбометание, командование не смогло, и взлет был произведен под утро. Над целью бомбардировщики появились при свете яркого солнца - погода была идеальной, как никогда! После бомбометания два отряда кораблей пошли маршрутом, проложенным, вероятно по привычке, над населенными пунктами, которые к тому моменту уже заняли немцы, были вычислены и сбиты один за другим. Из командиров кораблей в живых остался только старший лейтенант Пожидаев.

К счастью, то были исключительные случаи. Однако прискорбно, что рассказ писателя, в общем-то правдивый, впоследствии был догматизирован, навязан общественному мнению как единственно верный факт боевой работы ТБ-3 и стал восприниматься как свидетельство работы всей нашей бомбардировочной авиации в 1941 г.

1941 г. В ночном небе войны.

Днем в воздухе врагом ТБ-3 становился любой неприятельский самолет. Поохотиться за медленно ползущей по небу громадиной жаждали не только истребители: иной "Хейнкель", возвращавшийся с бомбометания, тщился надеждой записать на свой счет еще и сбитый ТБ-3... Даже сильное истребительное прикрытие не способно было спасти полки ТБ-3 от больших потерь при дневных полетах, в том числе и над своей территорией. Но ТБ-3 поначалу летали и днем. Дело в том, что основными целями вскоре стали наступающие войска немцев, а обнаружить и поразить эти цели ночью непросто. Ночные полеты требовали более высокой подготовки экипажей и лучшего навигационного оснащения. При облачности становилось очень трудно найти цель, а в ясные лунные ночи тихоходные ТБ-3 становились уязвимы для зенитной артиллерии. Радиополукомпасы по-прежнему являлись редкостью, так же, как и специальные ночные бомбовые прицелы. Однако, значительное число экипажей в тяжелобомбардировочных полках было подготовлено к ночным боевым полетам, и необходимости в дневных бомбометаниях не было никакой. К счастью, это поняли и "наверху", экипажи ТБ-3 стали совершать боевые вылеты исключительно ночью, и в 1941 году на длительное по военным меркам время оказались в относительной безопасности. Хотя выхлопные коллекторы двигателей ТБ-3 не имели пламегасителей, и огоньки выхлопа хорошо были заметны в ночной тьме с пролетавших выше самолетов, встречи с немецкими истребителями стали происходить значительно реже. 14-й авиаполк в ходе ночных боевых вылетов встреч с истребителями не имел. Другим везло меньше.

Однако ТБ-3 был не так безобиден, как кажется сегодня. Воздушные стрелки, обнаруживая, что бомбардировщик преследуется неприятельским самолетом, открывали по нему интенсивный огонь из всех точек. Огненные трассы в ночном небе психологически очень сильно действовали на летчиков противника, и желающих на собственной шкуре проверить калибр оружия, защищавшего воздушного великана, находилось немного. При ночных воздушных боях с немецкими истребителями ТБ-3 не был обречен на уничтожение, даже если выводились из строя воздушные стрелки. Характерны в этой связи следующие эпизоды:

В ночь на 23 февраля 1942 г. экипаж майора Мосолова (3 ТБАП) вылетел для доставки за линию фронта управления десантного авиакорпуса во главе с генерал-майором Левашовым. При подходе к площадке приземления корабль был атакован истребителем Bf-110. Осколком снаряда убило Левашова. Летчик совершил посадку на первую подвернувшуюся площадку (основная не годилась - на снегу ясно виднелись черные воронки от бомб), высадил штаб десантников и, несмотря на полученное во время атаки повреждение двигателя, произвел взлет. Оказавшись в воздухе, он был вторично обстрелян Bf-110, барражировавшим поблизости. После двух атак фюзеляж ТБ-3 был изрешечен, один из членов экипажа убит. Но самолет не горел, держался в воздухе. Маневрируя, летчик ушел от истребителя и вернулся на свой аэродром.

Во время вылета в район Вязьмы ТБ-3 капитана Пляшечника (1 ТБАП) атаковали два Bf-110. Были убиты оба воздушных стрелка, перебита бензосистема, на борту возник пожар. Но противник радовался преждевременно. Радист повел бой, отражая башенным УБТ атаки "Мессершмиттов". Штурман Михайлов предотвратил распространение огня по самолету, зажав поврежденную трубку бензосистемы. Съимитировав падение корабля и уйдя от преследования, экипаж через 40 минут после атаки перелетел линию фронта и произвел посадку в поле. Пожар потушили, после чего самолет взлетел и вернулся на свой аэродром.

1941 г. Потери в первый год войны.

ТБ-3 оказался очень «живучей» машиной. Ее прочный и надежный планер обладал способностью держаться даже при весьма значительных боевых повреждениях. На родной аэродром иногда спокойно возвращался бомбардировщик с метровой дырой в обшивке. Четыре мотора, два пилота, огромное крыло с хорошими планирующими качествами держали машину в воздухе. Даже при весьма «суровых» вынужденных посадках на лес, пни, рвы, экипаж обычно оставался жив. Основной опасностью являлись пожары - бензобаки на ТБ-3 не протектировались и не имели системы наддува нейтральным газом.

К весне 1942 г. были предприняты меры по повышению боевых качеств ТБ-3. Произвели замену оборонительного вооружения бомбардировщиков: самолеты, имевшие центральную (иногда - и хвостовую) башню со ШКАСами, стали оснащаться турелями УТК-1 с 12,7-мм пулеметами УБТ. Это усилило защиту самолета от воздушного нападения. Монтаж в люковой установке крупнокалиберного пулемета (БС, УБТ) позволил стрелкам при полете на низких высотах гасить прожектора противника. Было дано указание оснастить все ТБ-3 в тяжелобомбардировочных полках ночными коллиматорными прицелами НКПБ-3. Их установка на самолетах способствовала повышению точности бомбометания.

Не столь значительными в первый год войны оказались и потери полков ТБ-3 от немецких бомбардировок (16 машин). Хотя казалось, что все вело к обратному. Из-за продолжавшегося отступления войск трудно было создать в прифронтовой полосе надежно действующую систему оповещения о налетах противника. Габариты самолета затрудняли его маскировку на аэродроме. Но немецкие бомбардировки не были равноэффективны на всех участках фронтов. Больше всего самолетов от вражеских бомбардировок летом 1941 г. потерял 1 ТБАП - 7 ТБ-3.

Иначе обстояло дело на юго-западном направлении. Днем 25 июня 1941 г. немцы подвергли бомбардировке аэродромы 14-го полка - Борисполь и Гоголево. На гоголевском аэродроме в тот момент находилось 30 ТБ-3, рассредоточенных по всему полю. Немцы сбросили 36 бомб, сделали 2 захода на штурмовку, но даже слабый зенитный огонь снизил эффект от удара: результатом атак противника был только один сожженный ТБ-3. В 14-м полку он оказался единственной потерей от бомбардировок за весь 1941 г.

3 ТБАП потерял в 1941 г. от бомбардировок только один самолет - благодаря большому объему работ, выполнявшемуся наземным составом для маскировки кораблей. В первый год войны, когда 3 ТБАП базировался в лесистой местности, для каждого из самолетов в лесу вырубалось место под стоянку, куда они и закатывались после вылета, а затем укрывались маскировочной сетью.

Сразу после начала войны появился приказ о камуфлировании машин, впрочем, трактовавший этот процесс весьма общо, что привело к появлению самых разнообразных окрасок. Это касалось практически всех типов самолетов. В отношении ТБ-3 имелась одна особенность: величина бомбардировщика да еще при интенсивности боевых действий, характерных для начала войны, затрудняло выполнение приказа. К тому же командование тяжелобомбардировочных полков скептически относилось к эффективности камуфляжа. Крылатый корабль был слишком огрмен, спрятать ТБ-3 от ока авиаразведки таким образом было практически невозможно, и трата краски большей частью не имела смысла. Лишь к началу 1942 г. большинство ТБ-3 приобрели "покровительственную окраску" а к лету практически на все бомбардировщики, воевавшие на советско-германском фронте, поверх довоенной зеленой-хаки краски были нанесены черные (или темно-зеленые) полосы. Низ самолетов не перекрашивался, оставаясь светло-голубым. Зимой 1942/43 гг. предпринимались попытки перекрашивать бомбардировщики в белый цвет. В 14-м полку из-за нехватки краски для столь крупногабаритных машин они окончились ничем. В 7 ТБАП, после того, как была выкрашена половина крыла одного из ТБ-3, от подобных экспериментов отказались. В 325 полку было приказано перекрасить в белый цвет три бомбардировщика, но как приказ был исполнен, остается неизвестным. Работы по зимнему камуфлированию проводились и в 1-м полку - об этом свидетельствует сохранившаяся фотография.

1941 г. Пополнение парка ТБ-3 на фронте.

Число полков ТБ-3, действовавших на фронтах Великой Отечественной войны, в 1941 году не только не уменьшилось, а наоборот - выросло. 28 июня 1941 г. в Харьковском военном округе приступили к формированию 325 десантно-бомбардировочного полка (впоследствии - 325 тяжелобомбардировочный полк). Для его оснащения было получено 22 ТБ-3 из летных школ. К 1 сентября 1941 г. в части подготовили 7 экипажей-ночников, которые сразу же приступили к боевым вылетам. Кроме того, 25 июня 1941 г. с Дальнего Востока на запад всем составом (49 машин) вылетел 250 тяжелобомбардировочный полк и к 9 июля прибыл в район Ворошиловграда.

Осенью 1941 г., после завершения операции в Иране, из Среднеазиатского военного округа на Западный фронт перебазировалась 39-я отдельная эскадрилья, имевшая 12 самолетов ТБ-3-4М-17. Появление на советско-германском фронте новых авиачастей, оснащенных "дедушками русской авиации", вряд ли можно назвать "латанием дыр". Ход войны в ее первые дни был еще непредсказуем, и потому прибытие ТБ-3 на фронт говорит скорее о том значении, которое придавали их боевым и особенно транспортным возможностям.

С первых же дней войны полки ТБ-3 стали переходить в непосредственное подчинение командования ВВС фронтов. Использование этих самолетов в качестве ночных фронтовых бомбардировщиков большой грузоподъемности было весьма эффективно. Еще большей результативности использования ТБ-3 способствовала концентрация всех тяжелобомбардировочных полков в АДД, проведенная в марте 1942 г. Были образованы две дивизии Дальнего Действия: 53-я - на базе 23-й САД, и 62-я на базе 22-й БАД. Каждая из них имела 3 полка ТБ-3, по 3 эскадрильи в каждом. Количество матчасти в полках определялось не штатной численностью, а исправностью авиапарка. К середине 1942 года хорошим результатом можно было считать готовность в полку к боевым вылетам 15-ти ТБ-3. Численность боеготовых машин, благодаря фантастическому труду ремонтников и техсостава, могла подняться до 20-ти, но такое происходило крайне редко. Основные трудности связывались с недостатком запчастей к давно снятым с производства моторам М-17 и М-34.

На 22 июня 1941 г. в гражданской авиации числились 45 четырехмоторников Г-2 (те же ТБ-3, только разоруженные). Четырехмоторные гиганты эксплуатировались в ГВФ очень интенсивно. В 1940 г. Г-2 являлся одним из немногих типов самолетов, у которых выработка по тонно-километрам оказалась больше плановой. В помощь фронту к 1 июля сформировали пять авиагрупп и три авиаотряда. В их состав вошли 25 Г-2. Больше всего их имелось в Московской авиагруппе особого назначения (МАГОН). В августе гражданские самолеты начали вооружать. Ставили то, что было под рукой - и ДА, и ШКАС. К концу месяца пулеметы получили четыре Г-2. В октябре 1941 г. гражданские самолеты задействовали при переброске под Орел и Мценск частей 5-го воздушно-десантного корпуса. При этом машины перегружали почти вдвое против нормы. Самолеты садились на площадки поблизости от переднего края, нередко под артиллерийским огнем.

1941 г. Тактика боевых действий.

Тактику действий ТБ-3 в ходе Отечественной войны строили с учетом полного использования его положительных качеств, а также - активности средств ПВО противника на том или ином участке фронта. Выход к цели осуществлялся на разных высотах, с разных направлений и с выдержкой по времени. На ТБ-3 (за исключением разве что 325-го полка, чей личный состав набирали из офицеров запаса) летали, как правило, "старые" экипажи, имевшие достаточный опыт, который позволял уверенно выходить на цель, выдерживать боевой курс и понимать сигнализацию штурмана о поправках к курсу "без слов", так как систем внутренней связи большинство ТБ-3 не имели. Высокой точности бомбометания способствовали малая скорость полета ТБ-3 и хороший обзор из штурманской кабины, а большая масса бомбовой нагрузки, поднимаемая самолетом, допускала подвеску на ТБ-3 бомб практически всех имевшихся тогда типов и калибров, и в различных сочетаниях. По прошествии года войны командующие фронтов отмечали, что ТБ-3 как ночной бомбардировщик полностью себя оправдал.

Основными для этого бомбардировщика стали площадные, крупногабаритные цели: железнодорожные узлы, аэродромы, скопления войск противника. При ударах по ним использовались бомбы преимущественно крупного калибра (250 и 500 кг), которые уничтожали объекты не только прямым попаданием, но и взрывной волной. Для повышения поражающей способности, одновременно с фугасными сбрасывались осколочные, зажигательные бомбы, РРАБы, снаряженные стеклянными шариками КС. Площадь поражения, накрываемая шариками, выброшенными центробежной силой из вращающейся РРАБ, могла составить гектар и более - в зависимости от высоты сброса. Недостатком являлось то, что часть стеклянных шариков, сталкиваясь в воздухе друг с другом, воспламенялась еще до падения на землю. Особые меры предосторожности приходилось соблюдать и при снаряжении ими РРАБов. Бомбы калибра 1000 кг сбрасывались с ТБ-3 лишь дважды за войну: 17 марта 1942 г., экипажем старшего лейтенанта Бородкина из 7-го авиаполка, и 23 марта 1942 г., экипажем капитана Якушкина из 3-го авиаполка (оба - из 53 АД ДД). Применяли их в сочетании с осколочными и зажигательными бомбами по войскам противника в районе г.Гжатска.

При уничтожении вражеских колонн бомбометание по цели проводилось с высот 700-1000 м. При действиях по хорошо прикрытым зенитками железнодорожным узлам и аэродромам высота боевого полета поднималась до 2000 м (для самолетов ТБ-3-4М-34 и ТБ-3-4М-17), 2600-2800 м (ТБ-3-4М-34Р) и 3300-3500 м (ТБ-3-4М-34РН). Конечно, и на этих высотах бомбардировщики были досягаемы для немецких артсистем. А шум, создаваемый "прямыми" (безредукторными) моторами М-17 и М-34, обозначал их положение в ночном небе. Медленно наползающий на противника рев невидимой армады (которая нередко оказывалась одиночным ТБ-3) давал зенитчикам противника время подготовиться к встрече. Двигатели АМ-34Р, РБ, РН и РНБ работали гораздо мягче, но тоже не были бесшумными.

Но как это ни покажется странным, прицельная стрельба по ТБ-3 из зенитных орудий показала во время войны свою полную неэффективность. В этом проглядывалось что-то мистическое: корабль, захваченный прожекторами и подвергавшийся интенсивному обстрелу, висел в воздухе, бросал бомбы и не желал падать. В немецких частях, над которыми регулярно появлялись ТБ-3, прошел слух, что самолет прикрыт броней и потому неуязвим... Конечно, не дополнительные килограммы железа, а низкая скорость воздушного корабля становилась для него спасением: на нее не была рассчитана немецкая крупнокалиберная зенитная артиллерия. Повторялась ситуация с бипланом У-2. Следует учесть, что при подходе к цели летчики ТБ-3 нередко уменьшали скорость полета, приглушая моторы, и она не превышала 145 км/ч.

Больше беспокоил заградительный огонь. Поскольку снаряды рвались хаотически, на разных высотах без всякой системы, уберечься от их разрывов было неимоверно трудно. Но ТБ-3 имел минимальное количество пневмо- и электроагрегатов, поэтому множественные осколочные повреждения от разорвавшегося снаряда в подавляющем большинстве случаев не приводили к пожарам или потере управления. Кроме того, самолет и его экипаж выручала большая прочность конструкции планера ТБ-3. Показателен такой пример живучести бомбардировщика: В ночь на 20 марта 1943 г. при бомбардировании эшелонов противника на станции Бахмач самолет старшего лейтенанта Алексеева (7 АП ДД) был пойман лучами восьми прожекторов и обстрелян огнем крупнокалиберной артиллерии и МЗА. От прямого попадания снаряда загорелся мотор №4 (крайний правый). Погасить пожар не удавалось. Однако - редкая случайность: очередной крупнокалиберный снаряд, попав в крыло, отбил мотор, и тот горящим упал на землю. Зенитки прекратили обстреливать самолет, но ситуация все равно оставалась сложной. Осколки снарядов пробили бензобаки, перебили тягу к левому элерону. Самолет с легким скольжением, но держался в воздухе. Командир корабля, выровняв бомбардировщик на высоте 1400 м, повел его на свою территорию. После полутора часов полета, перелетев линию фронта, Алексеев произвел посадку на подходящую площадку.

Куда большую опасность для самолетов представлял огонь "Эрликонов". "Лесенка" из светящихся снарядов, выстроенная скорострельной пушкой, вынуждала экипажи поднимать высоту бомбометания более чем на 2000 м. Конечно, при бомбометании с меньших высот, порядка 500-700 м, точность попадания оказывалась выше, но у ТБ-3 перед остальными бомбардировщиками и так уже имелся козырь - малая скорость полета, которая работала на уменьшение разноса бомб. Поэтому переход на высоты, недоступные снарядам МЗА, мало сказывались на точности бомбометания с ТБ-3. Для того, чтобы снизить эффективность воздействия зенитного огня, использовались различные приемы. При подходе к цели экипажам ТБ-3 рекомендовалось держаться некруглых высот. Расчет был на то, что дистанционные трубки, выставленные на круглую высоту, не дадут крупнокалиберному снаряду взорваться даже при прямом попадании в самолет. И нередко этот расчет оправдывался. Кроме того, имелось немало случаев, когда летчики, желая ввести в заблуждение зенитчиков противника, зажигали подвешенные под крыло посадочные ракеты "Хольт". Яркое пламя ракет создавало впечатление, что самолет горит, и зенитчики оставляли его в покое.

Пассивными методами меры борьбы с ЗА противника не исчерпывались. Еще в 1941 году некоторые экипажи приберегали несколько бомб для прожекторов противника, которые сбрасывали по ним, закончив бомбометание по основной цели. Иногда такие атаки имели определенный успех, зенитное противодействие уменьшалось. С начала 1942 г. эту инициативу узаконили: в тяжелобомбардировочных полках стали выделяться экипажи для борьбы с зенитками и прожекторными установками. На средства ПВО сбрасывались, как правило, РРАБы, снаряженные осколочными бомбами, фугаски ФАБ-50 и ФАБ-100. Зенитчики противника поменяли тактику - не стали вести огня до начала бомбометания, рассчитывая, ч то ТБ-3 пойдут на интенсивно подсвечиваемую ложную цель. Экипажи бомбардировщиков не сбрасывали все бомбы сразу, ожидая, что зенитчики не выдержат и проявят себя, открыв тем самым собственное положение как для лидирующего бомбардировщика, так и для подходивших следом самолетов. Огонь из пулеметов по зенитным точкам и прожекторам велся при полетах на малых высотах. Однако отмечалось, что в 325 АП некоторые стрелки увлекались и открывали огонь даже с высот полета 2000-2500 м. Помимо того, что эффективность стрельбы с таких высот была нулевой, создавалась угроза поражения самолетов, подходивших к цели на меньших высотах. Однажды в боевом донесении 62 АД ДД появились строчки о том, что стрелки вышелетящих бомбардировщиков, обстреливая прожектора, мешали выполнять бомбометание. Поэтому в 1942 г. специальным приказом ведение пулеметного огня по зенитным точкам было ограничено по высоте.

К фотоконтролю результатов бомбометания тяжелобомбардировочные полки приступили неодновременно. 53 АД ДД занялась им только в январе 1943 г., получив ночные фотоаппараты НАФА-19. В 7-м полку дивизии было выделено два самолета фотоконтроля; для выполнения контрольных полетов назначены опытные экипажи Н.Бобина и В.Калыгина. 1 ТБАП результаты налетов не фиксировал. В 62-й авиадивизии фотосъемку результатов бомбометания проводили экипажи 250-го ТБАП: снимки, выполнявшиеся ими, отличались исключительно высоким качеством, так как фоторазведка входила в план УБП полка еще во время его пребывания на Дальнем Востоке. При выполнении фотографирования сбрасывались бомбы ФотАБ-35. Методика выполнения фотоконтроля была следующей. Перед налетом к цели приходил самолет-контролер и производил ее фотографирование, затем отходил в сторону, и его экипаж наблюдал за действиями бомбардировщиков; штурман фиксировал на карте точки падения всех бомб, отмечая время возникавших при этом взрывов и пожаров. После завершения бомбометания, самолет-контролер проходил над целью и проводил повторное фотографирование. Ночной фотоаппарат НАФА-19 устанавливался в хвостовой части фюзеляжа (на самолетах 7 АП ДД) или в штурманской кабине (в 250 АП ДД).

1941 г. Боевые действия «звена СПБ» Вахмистрова.

В тридцатые годы в Советском Союзе под руководством инженера Владимира Сергеевича Вахмистрова велись работы по созданию летающих авианосцев. Задачи, которые ставились перед ними, время от времени изменялись, но основным предназначением разработанной и отлаженной системы «звено СПБ» было нанесение ударов с пикирования по важным малоразмерным целям в тылу противника, до которых не могли «дотянуться» обычные фронтовые бомбардировщики с ограниченной дальностью полета. «Звено СПБ» представляло собой тяжелый бомбардировщик ТБ-3 с четырьмя моторами АМ-34РН и подвешенными под его крылом двумя истребителями И-16 тип 24. В районе цели производилась расцепка, после чего «ишачки» наносили удар и возвращались на аэродром «своим ходом». Каждый истребитель вооружался парой 250-кг бомб; самостоятельный взлет И-16 с такой нагрузкой едва ли был возможен. Основные технические проблемы в конструкции «звена СПБ» удалось решить еще в конце 30-х гг., однако к началу войны все работы по «звеньям» были свернуты, и на вооружении советских ВВС они отсутствовали. Несколько самолетов ТБ-3 с демонтированными установками для подвески истребителей были переданы в состав авиации Черноморского флота.

В начале 30-х годов советский инженер-конструктор комиссии минных опытов Морского научно-технического комитета (НТКМ) Соломон Федорович Валк положил в основу своего проекта планирующей торпеды (ПТ), идею пуска с самолетов планирующих бомб или торпед, оснащенных небольшими крыльями и предложил наводить планирующую торпеду на цель с помощью инфракрасных лучей. После отделения от машины такой снаряд самостоятельно планировал к цели. Для этого на ТБ-3 несущем две (ПТ), была оборудована специальная поворотная рама, на которой устанавливались три ИК-прожектора для подсветки цели, а на (ПТ) устанавливался ИК-Приёмник для наводки "по лучу". Эта система получила обозначение "Квант".

Для полномасштабных летных испытаний ПТ в качестве самолета-матки были выделены два самолета - ТБ-3 с М-17, под каждым крылом которых смонтировали специальные держатели. Первые опытные взлет и полет самолета-матки ТБ-3 с подвешенной под правое крыло торпедой с учебными бомбами были выполнены 30 августа 1935 года. Начало 1936 года ушло на подготовку строящихся ПТ к испытаниям, которые начались летом. 24 июля 1936 года планер ФЗ с измененным углом стабилизатора без редана был подвешен к жесткой опускающейся системе самолета-матки ТБ-3, произведены взлет и полет на высоте 2000 м. 1 августа 1936 года выполнен полет планера с грузом 550 кг. Планирование после отцепки от носителя при скорости 185-190 км/ч устойчивое. К началу 1938 года заводом было произведено 138 пусков торпед. При этом система подвески и оборудование для пуска с самолета-носителя функционировали безотказно, за исключением нескольких случаев, произошедших из-за ошибок технического персонала. Однако этим разработкам не было суждено воплотиться в реальные конструкции. 19 июля 1940 года приказом наркома ВМФ Кузнецова прекращены все работы на заводе N379 и на специальной испытательной партии в Кречевицах. На самолетах-носителях ТБ-3 разобраны подвесные системы, сняты прицельные пульты, а сами самолеты переданы в войска и ГВФ.

Вскоре после немецкого вторжения В.С.Вахмистров, работавший у Н.Н.Поликарпова на заводе №51, обратился к заместителю начальника ВВС ВМФ генерал-майору авиации Коробкову с предложением использовать «звенья» в боевых действиях над морем. Мотивировки были следующими: - точность бомбометания с пикирования значительно выше, чем с горизонтального полета, что особенно важно для поражения кораблей; - авиация флота не располагала достаточным количеством современных двухмоторных пикирующих бомбардировщиков; - над морем, где противодействие зениток носителям - авиаматкам исключается, а вероятность столкновения с истребителями противника мала, устарелость ТБ-3 становится не столь важной; - после отцепки и сбрасывания бомб «ишаки» вполне могут постоять за себя в воздушном бою. Аргументы возымели действие. Генерал Коробков обратился за разрешением на применение «звеньев» к наркому ВМФ адмиралу Н.Ф.Кузнецову и 22 июля получил «добро». К июлю 1941 г. единственным подразделением, имевшим довоенный опыт полетов на самолетах И-16 в составе «звеньев», была 2-я эскадрилья специального назначения 32-го истребительного авиаполка (иап) ВВС Черноморского флота. Ее командиром был капитан Арсений Васильевич Шубиков. Опытный летчик, участник боев над Сарагосой и Гвадалахарой, он носил на груди два боевых ордена, что в те годы считалось большой редкостью.

Врага следовало лишить прежде всего нефти, этой «крови войны», и 30 июня 1941 г. командующий ВВС Черноморского флота генерал-майор В.А.Русаков получил прямое указание от Н.Ф.Кузнецова о первоочередном «уничтожении объектов нефтепромыслов в Плоешти и Черноводского моста через Дунай». Важное военно-стратегическое значение Чернаводского (современная транскрипция, в годы войны писали Черноводский. - Прим, авт.) моста объяснялось следующими причинами. Двухэтажный - железнодорожный и автомобильный мост, построенный в 1927 г., располагался в 60 км западнее Констанцы и был одним из крупнейших капитальных сооружений тогдашней Европы. Достаточно сказать, что общая длина его пролетов достигала 750 м, а высота моста в наивысшей точке - 75 м над уровнем реки. С запада к мосту примыкала эстакада почти километровой длины. Через него же проходила железнодорожная линия, связывающая основные центры Румынии с побережьем, а под нижним настилом моста был проложен трубопровод Плоешти-Констанца (три нитки, по одной из которых тек первосортный бензин, приводивший в движение танки Вермахта и самолеты Люфтваффе).

Боевая эффективность «звеньев» была проверена при бомбардировке Констанцы еще 26 июля. Тогда одна пара И-16 успешно атаковала нефтегородок, а другая - плавучий док. После сброса бомб «ишачков» перехватила пара Bf-109E, но воздушный бой оказался безрезультатным. Немцам удалось сбить только летающую лодку МБР-2, выделенную для поиска и спасения экипажей советских самолетов, которые участвовали в ударе по румынскому порту.

Налет на Черноводский мост запланировали на 13 августа, не обращая внимания на «сомнительное» число. Старт с аэродрома в Евпатории дали в 03:30. Авиаматки ТБ-3 пилотировали старшие лейтенанты С.Гаврилов, Огнев и лейтенант Трушин, в кабинах И-16 на задание отправились капитан А.Шубиков, старший лейтенант Б.Филимонов и лейтенанты П.Данилин, И.Каспаров, С.Кузьменко и Д.Скрынник. В 05:40 в 15 км от берега была произведена расцепка, а спустя всего десять минут «ишачки» уже попарно пикировали на цель с высоты 1800 м. На этот раз успех был полным: экипажи отметили пять(!!) прямых попаданий бомбами ФАБ-250 в мост и один взрыв в 30-40 м от него. По уточненным данным и фотоснимкам, сделанным позднее, удалось установить, что в результате бомбометания оказалась полностью разрушена одна 140-метровая ферма моста и вновь перебит нефтепровод. Практически на всем маршруте самостоятельного полета истребителей к цели зенитные установки вели огонь, однако повреждений советские самолеты не получили. Обстреляв расчеты зениток на выходе из пикирования, «ишачки» ушли от моста с набором высоты 1500 м и в 07:05 приземлились на одесском аэродроме.

«Звенья СПБ» еще несколько раз (не менее пяти) поднимались в воздух для нанесения ударов по колоннам немецких войск и важным объектам в ближайшем тылу противника. На сухопутном фронте устаревшие авиаматки ТБ-3 вместе с подвешенными СПБ каждую минуту рисковали стать жертвами вражеских истребителей.

1941 г. Транспортно-десантные операции.

Когда в предвоенный период некоторые авиационные командиры рассматривали ТБ-3 лишь как транспортник, считая его и в этой роли временной машиной (мол, куда ему тягаться с перспективным Ли-2), то и предполагать не могли, как будут развиваться события в первый год войны...

Днем 22 июня, выполнив рассредоточение, экипажи 7 ТБАП приступили к доставке на полевые аэродромы горючего для частей 1-го ДБАК (Северо-Западный фронт). 29 июня 1941 г. 14 ТБАП в составе 24 самолетов произвел выброску десанта в районе Слуцка. Это была первая за войну десантная операция. В июле полки ТБ-3 перебросили в район Киева большую диверсионную группу. 3 ТБАП летом и осенью 1941 г. выполнял доставку горючего танкистам Западного фронта. С 30 августа по 10 сентября на участке Северо-Западного фронта 7 ТБАП сбрасывал грузы выходившей из окружения Лужской группировке. 3 октября 1941 г. 40 тяжелых бомбардировщиков доставили под Мценск танки Т-38, противотанковую артиллерию, грузовики, оружие, боеприпасы для высадившейся в этом районе 5-й воздушно-десантной бригаде. Ей была поставлена задача закрыть разрыв в обороне советских войск. Большой вклад внесли ТБ-3 в организацию воздушного моста в Ленинград. В ноябре-декабре 1941 г. и начале января 1942 г. 7 ТБАП восемнадцатью самолетами, 14 ТБАП пятью самолетами 1-ой и 3-ей АЭ доставляли продовольствие в осажденный город. Чтобы увеличить полезную нагрузку, с бомбардировщиков сняли бомбодержатели, стремянки, часть оборудования.

В конце 1941 г. из четырнадцати экипажей 250-го полка и пяти экипажей 14-го полка была образована Группа тяжелых бомбардировщиков особого назначения. Группе поручили доставку горючего, авиамасла и антифриза базировавшимся на аэродромах Керченского полуострова 8, 12 и 347 ИАП. В Керчь, Багерово, на аэродром Семь Колодезей перевозились также подвесные баки, новые двигатели, прожекторные установки. Доставлялось пополнение, вывозились раненые. Самолетами группы в тыл противника забрасывали десантников; им сбрасывались мины, боеприпасы, продовольствие; проводилась бомбардировка занятых противником станций Джанкой и Симферополь. Осень 1941 г. и зима 1942 г. в Крыму не отличались хорошей погодой; истребительная авиация противника была прикована к земле частыми снегопадами, а в редкие летные дни действовала довольно пассивно. Однажды задержавшийся ТБ-3 производил выброску десанта в неприятельском тылу поутру. Заметив Bf-109, барражировавший в районе выброски, завершил десантирование и скрылся от преследования в облаках. Но страдали от капризов погоды и воздушные гиганты. Мощные снегопады заваливали аэродромы снегом. Тогда на их расчистку бросали весь свободный наземный персонал и местных жителей. Без их непрерывного труда на летном поле трудно было бы осуществлять приказы командования. В большой степени интенсивность полетов ТБ-3 в Крыму связана с самоотверженностью людей, работавших на земле. Впрочем, так было и на других участках советско-германского фронта. Крымская катастрофа весны 1942 г. вынудила командование сократить транспортные и десантные операции на полуострове. К июлю 1942 г. Группа тяжелых бомбардировщиков перебазировалась на аэродром Никифоровка, под Мичуринск (Центральный фронт). Экипажи влились в состав 62 АД ДД и приступили к нанесению бомбовых ударов по противнику, наступавшему на Воронеж. Полеты в Крым до осени 1942 г. продолжали осуществлять экипажи 325 АП ДД, но из-за большого удаления аэродромов базирования от Крымского полуострова это делалось с меньшей интенсивностью.

В двадцатых числах января 1942 г. началась подготовка авиаполков к Вяземской воздушно-десантной операции. Самолеты 1, 3, 7, 14 ТБАП и 4-й отдельной эскадрильи ВДВ (всего 25 ТБ-3) перелетали на аэродром Грабцево под Калугой. Сосредоточение шло медленно, размеры кораблей не способствовали обеспечению скрытности подготовки операции, и не удивительно, что их появление вблизи от линии фронта заинтересовало немецкую разведку. Днем 27 января над Грабцево появился Bf-110. Зайдя со стороны солнца, сбил ЛаГГ-3, выполнявший пилотаж, и ушел. Не желая тратить силы без должной эффективности, немцы в тот же день провели доразведку цели. В 17.00 над аэродромом появились два Bf-110. Один из них, снизившись до бреющего, обстрелял корабли на стоянках, вызвав на себя огонь средств ПВО, другой же тем временем на высоте порядка 1000 м прошел над аэродромом, видимо, фотографируя его. В 19.30 над Грабцево появились бомбардировщики противника. Бомбовым ударом группе самолетов, обеспечивавших десантирование, был нанесен ощутимый урон. 1 ТБАП потерял 4 самолета, 3 ТБАП - 3, 14 ТБАП и 4-я отдельная эскадрилья ВДВ - по 2, был уничтожен один бомбардировщик из состава 7 ТБАП. При повторном налете немецкой авиации 3 февраля были сожжены еще два ТБ-3 - из состава 3 и 7 ТБАП, проходившие в Грабцево ремонт после налета 27 января. Пришлось сдвигать сроки десантной операции и отказаться от идеи использования прифронтовых аэродромов. Выброску десантников под Вязьму проводили во второй половине февраля 1942 г., на этот раз самолеты взлетали с аэродромов Внуково и Люберцы. К месту выброски ТБ-3 подходили на максимально возможной высоте. Не доходя 25-30 км до точки сбрасывания, приглушались моторы, и самолет снижался до высоты 300-600 м. Парашютисты покидали его через бомболюк и верхние турели стрелков. Доставлялось под Вязьму и тяжелое вооружение. Самолетами 3 ТБАП десантникам были доставлены аэросани.

Весна 1942 г. - время интенсивного использования ТБ-3. По ряду обстоятельств, наступавшие армии генералов Белова и Ефремова (Западный фронт) были окружены. Задачу обеспечения продовольствием и боеприпасами окруженных войск, а также выброшенных на их поддержку десантников, полки ТБ-3 выполняли до начала апреля 1942 г. Одновременно экипажи ТБ-3 бомбили части противника в Вязьме и Гжатске. В апреле 1942 г. потребовалось оказать экстренную помощь войскам Северо-Западного фронта, удерживавшим в районе Демянска немецкую группировку. Наземные войска, ведшие боевые действия в болотистой местности, отрезанные от своих весенней распутицей, попали в тяжелое положение. На полки ТБ-3 легла задача бесперебойного снабжения окруженных всем необходимым для ведения боя. Доставка грузов осуществлялась с 19 апреля 1942 г. челночными рейсами. Загруженные ТБ-3 взлетали с аэродрома Монино. На участке маршрута от станции Пола до места выброски пролетали на высоте 1000-1200 м по узкому коридору шириной 10-15 км; не раз подвергались обстрелу немецкими войсками, расположенными по обеим сторонам коридора. Прибыв к цели, самолеты снижались до высоты 150-200 м и выбрасывали груз в мешках с парашютной подвеской по выложенным сигналам из костров. Без парашютов груз сбрасывался с высот 20-50 м (иногда он приходил в упаковке из высокопрочной бумаги - конструкторы и в военное время искали пути удешевления десантных операций). Посадку самолеты совершали на аэродроме подскока Ям-Хотилово. Заправлялись, загружались и вылетали вторично той же ночью к линии соприкосновения войск. Произведя выброску на установленные площадки у деревень Ляховичи и Щелгуново, возвращались на аэродром Монино уже с рассветом следующего дня. И так ночь за ночью. Интенсивность полетов была очень высокой: отдельные экипажи (например, Н. Бобина из 7 АП ДД) совершали по три рейса за ночь, с двумя посадками на аэродром подскока.

Снабжение немецкой группировки из-за распутицы также осуществлялось по воздуху, с посадкой транспортных самолетов на грунтовый аэродром у с. Глебовщина. Зная о регулярных полетах ТБ-3 в данном районе, немецкая авиация, по-видимому, как только подсохли взлетные площадки, повела борьбу за местное господство в воздухе. Ночью в районе десантирования стали появляться немецкие истребители. Действовали они первое время нерешительно; после того, как стрелки бомбардировщиков открывали по ним интенсивный огонь, отваливали в сторону и уходили прочь. Но вскоре действия авиации противника активизировались. В районе выброски грузов ТБ-3 стали встречать патрулирующие Bf-110: подкарауливали их на высотах 1000-1500 м, чтобы при снижении корабля до высоты выброски 100-300 м нанести удар сверху. Попутно бомбардировались площадки десантирования, обозначенные кострами. Не остались в долгу и экипажи ТБ-3, нанеся бомбовый удар по аэродрому немцев у с.Глебовщина. Было уничтожено до 10 самолетов Ju 52. В мае 1942 г. полки ТБ-3 осуществляли снабжение кавалерийских частей Красной армии, совершавших рейд по тылам немецких войск. Грузы доставлялись в район западнее Вязьмы, на площадки у деревень Б. Вергово, Глухово, Преображенское. Только за одну ночь на 4 мая они доставили 1,8 т боеприпасов, 6,7 т продуктов и 1 т горючего.

Эффективность этих полетов оценил в первую очередь противник: зависимость между интенсивностью полетов ТБ-3 и собственными потерями в боях с конниками оказалась прямой. И впервые с начала войны на уничтожение этого воздушного моста были брошены большие силы. Участились случаи невыполнения боевых заданий по причине сильного зенитного противодействия. Противником бомбардировались площадки десантирования. Для обнаружения в воздухе ТБ-3 барражирующие истребители, едва только на площадках разводились сигнальные костры, сбрасывали САБы на высоте порядка 4000 м. Летящие ТБ-3 освещались, становились видимыми для ночных истребителей. В полках 53 АД ДД появились потери, правда, не столь многочисленные, как могло быть - сказывалась хорошая подготовка воздушных стрелков.

Медлительные гиганты были уникальны по своим возможностям при доставке крупногабаритной техники. Если ПС-84 мог принять на борт полевую или противотанковую пушку, то ТБ-3 на внешней подвеске мог увезти различную колесную или гусеничную технику вплоть до легких танков. Между стойками шасси в собранном виде могли уместиться и грузовик, и зенитное орудие. Участие в обороне Сталинграда ТБ-3 53-й и 62-й АД ДД начали с бомбежек переправ через Дон. В августе 1942 г. полки ТБ-3 доставляли горючее для танкистов в район Ржева. Битва за Сталинград потребовала большого напряжения всех сил, и осенью 1942 года полки ТБ-3 в основном прекратили участвовать в десантных операциях, сосредоточившись на бомбардировке немецких войск.

1946 г. Завершение долгой службы.

В середине 1942 г. в 53 АД ДД состоялась конференция, на которой экипажи бомбардировщиков ТБ-3 делились своим боевым опытом. Частям, имевшим на вооружении этот тип самолета (а таковых к тому моменту на советско-германском фронте было 6), выдали рекомендации по его эффективному использованию. Несмотря на скептическое отношение к тихоходному гиганту, которое преобладало в начале войны, ТБ-3 показал себя весьма достойно и внес существенную лепту в дело Победы. С середины 1942 г. и в качестве ночных бомбардировщиков, и в качестве военно-транспортных самолетов ТБ-3 начинают вытеснять более современные ПС-84 (Ли-2). Позднее в транспортных полках и дивизиях появились еще более совершенные американские С-47. С начала 1943 г. устаревшие бомбардировщики начали возвращать с фронта в летные училища. Так, в августе 1-й гв. полк АДД передал 12 самых старых и изношенных машин в Челябинск. Там они использовались для обучения бомбометанию и воздушной стрельбе до самого конца войны. С начала 1944 г. ТБ-3 окончательно перешли на роль военно-транспортных и учебных машин, причем эксплуатировались они преимущественно в тылу. Но архаично выглядевшие четырехмоторники Туполева еще надолго задержались в советских ВВС. Более того, самолет не был списан с боевой работы и по окончании войны - на ТБ-3 экипажи 52-го Гвардейского полка продолжали выполнять планы учебно-боевой подготовки вплоть до осени 1946 г.!

Отдельные Г-2 (те же ТБ-3, только разоруженные), так-же оставались на фронте до самой победы над Германией. К началу 1944 г. в тылу их осталось 17. Работали они в основном в Сибири и Средней Азии. Так, на них вывозили золото из района Магадана. Из-за нехватки техники в тылу эксплуатировали самолеты очень интенсивно. Один только летчик В.Т.Булгин в Сибири за три года войны перевез на своем самолете 700 т разных грузов и более 700 пассажиров. На 1 января 1945 г. ГВФ располагали десятью Г-2, на 1 июня остались два, а на 1 декабря - один, последний. Он, еще исправный, возил серу в Туркмении. Этот самолет списали в августе 1946 г.

рПДЗПФПЧЛХ Л УЕТЙКОПНХ ЧЩРХУЛХ ОПЧПЗП ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ ОБЮБМЙ ЪБДПМЗП ДП ФПЗП, ЛБЛ РПДОСМУС Ч ЧПЪДХИ ПРЩФОЩК боф-6 - ОБУФПМШЛП ВЩМЙ ПЮЕЧЙДОЩ РЕТУРЕЛФЙЧЩ НБЫЙОЩ. рПОБЮБМХ ПРБУБМЙУШ, ЮФП ПФЕЮЕУФЧЕООЩЕ РТЕДРТЙСФЙС РТПУФП ОЕ ПУЙМСФ УФПМШ ЛТХРОХА Й УМПЦОХА НБЫЙОХ, Й РТЕДМБЗБМЙ РЕТЕДБФШ ЪБЛБЪ ОЕНЕГЛПК ЖЙТНЕ "тПТВБИ", ОП, Л УЮБУФША, ПРФЙНЙУФЩ РПВЕДЙМЙ. у ЙАМС 1930 З. ПУЧПЕОЙЕН фв-3 ЪБОСМУС БЧЙБЪБЧПД No.22, ТБУРПМБЗБЧЫЙКУС Ч РПДНПУЛПЧОЩИ жЙМСИ. ч ФП ЧТЕНС ЬФП ПФЕЮЕУФЧЕООПЕ РТЕДРТЙСФЙЕ ЙНЕМП ОБЙВПМШЫЙК Ч УФТБОЕ ПРЩФ РПУФТПКЛЙ ГЕМШОПНЕФБММЙЮЕУЛЙИ УБНПМЕФПЧ Й ЧЩРХУЛБМП ДЧХИНПФПТОЩК ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ фв-1. ч РМБОЕ ЪБЛХРПЛ ОПЧПК ФЕИОЙЛЙ ДМС ччу, ХФЧЕТЦДЕООПН Ч ЖЕЧТБМЕ 1930 З., ЪОБЮЙМПУШ, ЮФП Ч ЖЙОБОУПЧПН 1930/1931 З. ПФ РТПНЩЫМЕООПУФЙ ДПМЦОЩ РПМХЮЙФШ РЕТЧЩЕ ЧПУЕНШ фв-3. рПЪЦЕ ГЙЖТХ ДЧБЦДЩ ЛПТТЕЛФЙТПЧБМЙ, ТБУУЮЙФЩЧБС ДП ЛПОГБ 1931 З. РТЙОСФШ УОБЮБМБ РСФШ, РПФПН ФПМШЛП ФТЙ УБНПМЕФБ.

нЕЦДХ ФЕН, УХЭЕУФЧПЧБЧЫБС Ч ЕДЙОУФЧЕООПН ЬЛЪЕНРМСТЕ НБЫЙОБ ЧУЛПТЕ РТЙЧМЕЛМБ РТЙУФБМШОПЕ ЧОЙНБОЙЕ ЪБРБДОЩИ ТБЪЧЕДПЛ. уОБЮБМБ П "ОПЧПН ЮЕФЩТЕИНПФПТОПН ТХУУЛПН ДОЕЧОПН ВПНВПЧПЪЕ" ЪБЗПЧПТЙМЙ Ч ЗЕТНБОУЛПН зЕОЫФБВЕ. ч ПЛФСВТЕ 1931 З. Ч ойй ччу, ЗДЕ Й ОБИПДЙМУС Ч ЬФП ЧТЕНС боф-6, РТЙВЩМБ ОЕНЕГЛБС ДЕМЕЗБГЙС. еК РПЛБЪБМЙ ЙУФТЕВЙФЕМЙ й-4 Й й-5, Б ФБЛЦЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ фв-1. оБ РПУМЕДОЕН ДБЦЕ ДБМЙ РПМЕФБФШ ОЕНЕГЛПНХ РЙМПФХ, РПУМЕ ЮЕЗП "ЬЛУЛХТУБОФЩ" ДЧЙОХМЙУШ ДБМШЫЕ, Й ЧПФ ФХФ, Х ПДОПЗП ЙЪ БОЗБТПЧ, ДЕМЕЗБГЙС ЧНЕУФЕ У УПРТПЧПЦДБАЭЙНЙ ОБФЛОХМБУШ ОБ ОЕ ЧПЧТЕНС ЧЩЛБЮЕООЩК ОБТХЦХ ЗЙЗБОФУЛЙК ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ. пЖЙГЕТЩ ТЕКИУЧЕТБ ФХФ ЦЕ ЪБЛЙДБМЙ ОБЫЙИ УРЕГЙБМЙУФПЧ ЧПРТПУБНЙ ПВ ЬФПК НБЫЙОЕ, Б ФЕ ОЕ ЪОБМЙ, ЮЕЗП ПФЧЕЮБФШ - ЧЕДШ ДБЦЕ ХРПНЙОБФШ П УХЭЕУФЧПЧБОЙЙ ЬФПЗП УБНПМЕФБ ЙН ЪБРТЕФЙМЙ. фЕН ОЕ НЕОЕЕ, ЙЪ ПРТБЧДБФЕМШОЩИ ЪБРЙУПЛ ТХЛПЧПДУФЧБ ойй ЮЕФЛП ЧЙДОП, ЮФП ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ РТПЙЪЧЕМ ОБ ОЕНГЕЧ ОЕЙЪЗМБДЙНПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ.

фЕН ЧТЕНЕОЕН РМБОЩ ТБЪЧЕТФЩЧБОЙС РТПЙЪЧПДУФЧБ УТЩЧБМЙУШ - ЪБДЕТЦЙЧБМЙ ОЕИЧБФЛБ НЕФБММБ, ЛПНРМЕЛФХАЭЙИ, ОЕПРТЕДЕМЕООПУФШ У УПУФБЧПН Й ТБЪНЕЭЕОЙЕН ПВПТХДПЧБОЙС Й ЧППТХЦЕОЙС. зПМПЧОПК УБНПМЕФ ЪБЧПДБ No.22 (УЕТ. No.2201), ХРТБЧМСЕНЩК ЬЛЙРБЦЕН р.й.мПЪПЧУЛПЗП, УПЧЕТЫЙМ РЕТЧЩК РПМЕФ 27 ЖЕЧТБМС 1932 З. Ч РТЙУХФУФЧЙЙ ОБТЛПНБ ФСЦЕМПК РТПНЩЫМЕООПУФЙ з.л.пТДЦПОЙЛЙДЪЕ, ЛПФПТПНХ ФПЗДБ РПДЮЙОСМПУШ Й УБНПМЕФПУФТПЕОЙЕ. л 28 БРТЕМС Ч жЙМСИ УПВТБМЙ РЕТЧХА РБТФЙА ЙЪ ДЕУСФЙ НБЫЙО У ФБЛЙН ТБУЮЕФПН, ЮФПВЩ ПОЙ РТЙОСМЙ ХЮБУФЙЕ Ч РЕТЧПНБКУЛПН РБТБДЕ Ч нПУЛЧЕ.

л ЬФПНХ ЧТЕНЕОЙ ЪБЧПДУЛПК БЬТПДТПН, ТБУРПМБЗБЧЫЙКУС ОБ ЪБМЙЧОПН МХЗХ Х нПУЛЧЩ-ТЕЛЙ, РПДФПРЙМП. пФ ОЕЗП ПУФБМБУШ РПМПУБ ДМЙОПК ПЛПМП 100 Н Й ЫЙТЙОПК 15-20 Н - ПЮЕОШ НБМП ДМС ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩИ ЗЙЗБОФПЧ. уБНПМЕФЩ РТЕДЕМШОП ПВМЕЗЮЙМЙ, ОБ ВПТФХ ПУФБМЙУШ РП ДЧБ ЮЕМПЧЕЛБ - РЙМПФ Й НЕИБОЙЛ. рППДЙОПЮЛЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЙ РПДОЙНБМЙУШ Ч ЧПЪДХИ. рПУМЕ ЧЪМЕФБ ЛБЦДПЗП Ч НСЗЛПН ЗТХОФЕ ПУФБЧБМЙУШ ЗМХВПЛЙЕ ЛПМЕЙ, ЛПФПТЩЕ ТБВПЮЙЕ ФХФ ЦЕ ЪБУЩРБМЙ РЕУЛПН. фБЛ ЧУЕ ДЕУСФШ фв-3 РЕТЕЗОБМЙ ОБ гЕОФТБМШОЩК БЬТПДТПН.

нБЫЙОЩ ВЩМЙ ПЮЕОШ "УЩТЩНЙ", Й МЙЫШ ВМБЗПДБТС ПФЮБСООЩН ХУЙМЙСН ТБВПФОЙЛПЧ ЪБЧПДБ Й ойй ччу ЙИ ХДБМПУШ ЧЩЧЕУФЙ ОБ РБТБД. ьЛЙРБЦЙ УПУФПСМЙ ЧРЕТЕНЕЦЛХ ЙЪ ЪБЧПДУЛПЗП РЕТУПОБМБ Й ЧПЕООЩИ ЙЪ ойй. ч ЖАЪЕМСЦЕ ЛБЦДПЗП ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ УЙДЕМЙ ФЕИОЙЛЙ У ВЙДПОБНЙ ЧПДЩ, ЗПФПЧЩЕ ДПМЙФШ ФЕЛХЭЙЕ ТБДЙБФПТЩ. пДОБЛП ГЕМШ ВЩМБ ДПУФЙЗОХФБ. рБТБДОБС ДЕЧСФЛБ, ЛПФПТПК ЛПНБОДПЧБМ б.в.аНБЫЕЧ, РТПЙЪЧЕМБ ОЕЙЪЗМБДЙНПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ ОБ ЙОПУФТБООЩИ ЧПЕООЩИ БФФБЫЕ. чРТПЮЕН, ЕЭЕ РЕТЕД РБТБДПН фв-3 РТПДЕНПОУФТЙТПЧБМЙ ЙФБМШСОУЛПК ДЕМЕЗБГЙЙ, РЕТЕД ЛПФПТПК ЬЛЙРБЦЙ ЙУРЩФБФЕМЕК РПЛБЪБМЙ ФБЛЙЕ ФТАЛЙ, ЛБЛ ЧЙТБЦЙ У ЛТЕОПН ДП 60°-70° Й РПУБДЛХ У ТБЪЧПТПФПН ОБ ДЧХИ НПФПТБИ.

вЩУФТЕКЫЕНХ ЧОЕДТЕОЙА фв-3 Ч ЬЛУРМХБФБГЙА РТЙДБЧБМПУШ ПЮЕОШ ВПМШЫПЕ ЪОБЮЕОЙЕ. бМЛУОЙУ ЕЭЕ Ч ДЕЛБВТЕ 1931 З. ТБЪПУМБМ ГЙТЛХМСТ, Ч ЛПФПТПН ЗПЧПТЙМПУШ: "ч 1932 ЗПДХ Л ОБН Ч ччу РПУФХРЙФ ВПМШЫПЕ ЛПМЙЮЕУФЧП фв-3 ОБ ЧППТХЦЕОЙЕ Й Ч ЬЛУРМХБФБГЙА. у ФБЛЙНЙ ВПМШЫЙНЙ Й УМПЦОЩНЙ НБЫЙОБНЙ НЩ УФПМЛОЕНУС ЧРЕТЧЩЕ,.. еУМЙ НЩ ОЕНЕДМЕООП ОЕ ОБЮОЕН ЗПФПЧЙФШ МЙЮОЩК УПУФБЧ Й, ЗМБЧОПЕ, РТЙУРПУПВМЕОЙС Й ПВПТХДПЧБОЙЕ... ФП ЧУФТЕФЙН ЮТЕЪЧЩЮБКОП ВПМШЫЙЕ ЪБФТХДОЕОЙС. .."\м ХЦЕ У ОБЮБМБ ЗПДБ ОБЮБМЙ ЖПТНЙТПЧБФШУС ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОЩЕ ВТЙЗБДЩ. дМС ОЙИ ЗПФПЧЙМЙ БЬТПДТПНЩ, РПДЧПЪЙМЙ ОЕПВИПДЙНПЕ ПУОБЭЕОЙЕ, ВПЕРТЙРБУЩ, ЗПТАЮЕЕ. дМС ЬФЙИ ВТЙЗБД РПДВЙТБМЙ МХЮЫЙИ МЕФЮЙЛПЧ, ЫФХТНБОПЧ, УФТЕМЛПЧ. зТХРРЩ УРЕГЙБМЙУФПЧ РТПИПДЙМЙ ПВХЮЕОЙЕ Ч ойй ччу Й ОБ ЪБЧПДЕ No.22.

еЭЕ 1 БРТЕМС 1932 З. У ПДОЙН ЙЪ РЕТЧЩИ УЕТЙКОЩИ УБНПМЕФПЧ ПЪОБЛПНЙМЙ Ч нПОЙОП ЛПНБОДОЩК УПУФБЧ ччу нПУЛПЧУЛПЗП ЧПЕООПЗП ПЛТХЗБ. ьФП ОЕ ВЩМП УМХЮБКОЩН. йНЕООП 17-К БЧЙБВТЙЗБДЕ Ч нПОЙОП РТЕДУФПСМП РЕТЧПК ПУЧБЙЧБФШ фв-3. ьФП УПЕДЙОЕОЙЕ, ЧППТХЦЕООПЕ фв-1, ХЦЕ ЙНЕМП ПРЩФ ЬЛУРМХБФБГЙЙ ФСЦЕМЩИ ГЕМШОПНЕФБММЙЮЕУЛЙИ НБЫЙО Й НПЦОП ВЩМП ТБУУЮЙФЩЧБФШ, ЮФП ПОП ВЩУФТЕЕ ДПУФЙЗОЕФ УФБДЙЙ ВПЕУРПУПВОПУФЙ. дБМЕЕ РТЕДРПМБЗБМПУШ ОБЮБФШ ЖПТНЙТПЧБОЙЕ ЮЕФЩТЕИ ЬУЛБДТЙМЙК 26-К ВТЙЗБДЩ Ч уЕЭЕ Й ФТЕИ - 30-К Ч тЦЕЧЕ. дБМЕЕ ОБ РПЧЕУФЛЕ ДОС УФПСМЙ 11 -С ВТЙЗБДБ Ч чПТПОЕЦЕ, 20-С Ч иБТШЛПЧЕ Й 27-С Ч тПУФПЧЕ-ОБ-дПОХ. ьФП ЧУЕ Ч ЕЧТПРЕКУЛПК ЮБУФЙ УФТБОЩ. оБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ Й Ч ъБВБКЛБМШЕ РТЕДРПМБЗБМПУШ УЖПТНЙТПЧБФШ ЮЕФЩТЕ ВТЙЗБДЩ - ДЧЕ Ч вПЮЛБТЈЧП, ПДОХ Ч иБВБТПЧУЛЕ Й ПДОХ Ч оЙЛПМШУЛ-хУУХТЙКУЛЕ.

ъБ 1-К ЛЧБТФБМ 1932 З. ДП УФТПЕЧЩИ ЮБУФЕК ДПВТБМЙУШ МЙЫШ РСФШ фв-3, ИПФС ПЖЙГЙБМШОП ЪБ ЬФПФ УТПЛ ЮЕТЕЪ ЧПЕООХА РТЙЕНЛХ РТПЫМЙ 46 ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ, ЮФП УПУФБЧМСМП РТЙНЕТОП ДЧЕ ФТЕФЙ РМБОБ. оБ ЬФЙИ УБНПМЕФБИ ОЕ ИЧБФБМП РТЙГЕМПЧ, ТБДЙПУФБОГЙК, ВПНВПДЕТЦБФЕМЕК, РХМЕНЕФПЧ. рТПЙЪЧПДУФЧП ТБДЙПУФБОГЙК 13-ул ЧППВЭЕ ОБЮБМПУШ ФПМШЛП Ч 1932 З., ДБК ЧЩРХУФЙМЙ ЙИ Ч ФПН ЗПДХ ЧУЕЗП ДЕУСФШ ЫФХЛ! тБДЙПУФБОГЙК 11 -ул Й ЧПЧУЕ ОЕ УДЕМБМЙ ОЙ ПДОПК. вПНВПЧЩЕ РТЙГЕМЩ "зЕТГ" (прв-1) Х ОБУ ПУЧБЙЧБМЙ У 1931 З., ОП ЪБ ДЧБ ЗПДБ УПВТБМЙ 127 РТЙГЕМПЧ, Б УФБЧЙМЙ ЙИ ОЕ ФПМШЛП ОБ фв-3. вПМЕЕ УМПЦОЩК "зЕТГ-вПКЛПЧ" (прв-2) Ч ууут УФБМЙ ДЕМБФШ ФПМШЛП У 1933 З. Й ЧЩРХУФЙМЙ Ч ФПН ЗПДХ ФТЙ ЬЛЪЕНРМСТБ. лПОЕЮОП, ЬФЙ УМПЦОЩЕ ПРФЙЮЕУЛЙЕ РТЙВПТЩ НПЦОП ВЩМП ЙНРПТФЙТПЧБФШ, ОП РПУФБЧЛЙ ЪБТХВЕЦОЩИ ЙЪДЕМЙК УДЕТЦЙЧБМ ОЕДПУФБФПЛ ЧБМАФЩ. уРБТЕООЩЕ ХУФБОПЧЛЙ дб-2 РПУФБЧЙМЙ Ч РТПЙЪЧПДУФЧП ФБЛЦЕ Ч ЛПОГЕ 1931 З., Б РПФПНХ Ч ФПН ЗПДХ ЙИ УДЕМБМЙ ПЮЕОШ ОЕНОПЗП.

уБНПМЕФЩ УДБЧБМЙ "ХУМПЧОП" ВЕЪ ЧУЕЗП ЬФПЗП, РПД ЗБТБОФЙКОЩЕ РЙУШНБ ЪБЧПДБ - ДПУМБФШ ЧУЕ ОЕДПУФБАЭЕЕ РТЙ РПМХЮЕОЙЙ РТСНП Ч ЧПЙОУЛЙЕ ЮБУФЙ. оХ Б УБНЩЕ ОЕХЛПНРМЕЛФПЧБООЩЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЙ ПУЕДБМЙ ОБ ЪБЧПДУЛПН БЬТПДТПНЕ. рПЬФПНХ ТЕБМШОП Ч ччу РПУФХРЙМП ЪОБЮЙФЕМШОП НЕОШЫЕ НБЫЙО, ЮЕН ВЩМП УПВТБОП.

бОБМЙЪЙТХС ЦЕ УЙФХБГЙА Ч ГЕМПН, РТЙИПДЙФУС РТЙЪОБФШ, ЮФП УХЭЕУФЧПЧБЧЫЙК Ч ФП ЧТЕНС ФЕИОПМПЗЙЮЕУЛЙК ХТПЧЕОШ ОБЫЕК БЧЙБЙОДХУФТЙЙ СЧОП ОЕ УППФЧЕФУФЧПЧБМ УМПЦОПУФЙ фв-3. фБЛ, ЛТПОЫФЕКОЩ ЛТЕРМЕОЙС ЮБУФЕК ЛТЩМБ ДЕМБМЙУШ "РП НЕУФХ", Б УФЩЛПЧПЮОЩЕ ВПМФЩ ВЩМЙ ОЕУФБОДБТФОЩ РП ДМЙОЕ Й ДЙБНЕФТХ. пФНЕЮБМБУШ РМПИБС РПДЗПОЛБ ЮБУФЕК УБНПМЕФБ, ОЕВТЕЦОБС ПВТБВПФЛБ УФЩЛПЧ, ОЕЧЪБЙНПЪБНЕОСЕНПУФШ ХЪМПЧ ОБ НБЫЙОБИ ДБЦЕ ПДОПК УЕТЙЙ, ЧПМОЙУФПУФШ РПЧЕТИОПУФЙ ЛТЩМБ. пУПВЕООП НОПЗП РТЕФЕОЪЙК РТЕДЯСЧМСМПУШ Л УВПТЛЕ Й ОЙЧЕМЙТПЧЛЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ. фв-3 ЙЪ-ЪБ ФТЕВПЧБОЙС ЧПЪНПЦОПУФЙ РЕТЕЧПЪЛЙ РП ЦЕМЕЪОПК ДПТПЗЕ ЮМЕОЙМУС ОБ ПЮЕОШ ВПМШЫПЕ ЛПМЙЮЕУФЧП ХЪМПЧ, ДБЦЕ ЛТЩМП ТБЪДЕМСМПУШ ОЕ ФПМШЛП РПРЕТЕЛ, ОП Й ЧДПМШ. фБЛ ЧПФ, ЧУЕ ЬФП УПВЙТБМПУШ У ВПМШЫЙН ФТХДПН. оБРТЙНЕТ, УЕЛГЙЙ РПМХЛТЩМБ ПЛБЪЩЧБМЙУШ МЕЦБЭЙНЙ ОЕ Ч ПДОПК РМПУЛПУФЙ. эЕМЙ Ч УПЕДЙОЕОЙСИ ЪЙСМЙ ФБЛЙЕ, ЮФП ОБ ЪЙНХ ЙИ ЪБЛМЕЙЧБМЙ РПМПФОПН, ЮФПВЩ ОЕ ОБВЙЧБМУС УОЕЗ. п ФПН, ЮФП РТПЙУИПДЙМП ЧОХФТЙ УБНПМЕФБ, Й ЗПЧПТЙФШ ОЕ РТЙИПДЙФУС. ч УБНПК РЕТЧПК "чТЕНЕООПК РПМЕФОП-ЬУРМХБФБГЙПООПК ЙОУФТХЛГЙЙ" РП фв-3, ЧЩРХЭЕООПК хччу Ч 1932 З., РЕТЕЮЕОШ ОБЙВПМЕЕ ТБУРТПУФТБОЕООЩИ РТПЙЪЧПДУФЧЕООЩИ ДЕЖЕЛФПЧ ЪБОЙНБЕФ ЫЕУФШ УФТБОЙГ, ОБВТБООЩИ ХВПТЙУФЩН ЫТЙЖФПН!

фЕН ОЕ НЕОЕЕ, ЙЪ ГЕИПЧ ЧЩИПДЙМЙ ЧУЕ ОПЧЩЕ НБЫЙОЩ, ФЕН ВПМЕЕ ЮФП ЧЩРХУЛ фв-3 ОБЮБМЙ ПУЧБЙЧБФШ ЕЭЕ ОБ ПДОПН РТЕДРТЙСФЙЙ - ЪБЧПДЕ No.39 Ч нПУЛЧЕ. 7 ДЕЛБВТС 1932 З. У ЕЗП БЬТПДТПНБ РПДОСМБУШ Ч ЧПЪДХИ РЕТЧБС НБЫЙОБ (УЕТ. No.3901). еЕ РЙМПФЙТПЧБМ ЬЛЙРБЦ а.й.рЙПОФЛПЧУЛПЗП. ъБ ЗПД ЬФП РТЕДРТЙСФЙЕ ЧЩРХУФЙМП РСФШ фв-3, Б Ч жЙМСИ ЙЪЗПФПЧЙМЙ 155 УБНПМЕФПЧ. ьФП УПУФБЧМСМП РТЙНЕТОП РПМПЧЙОХ РМБОПЧПЗП ЪБДБОЙС.

уХЭЕУФЧПЧБМЙ ЕЭЕ РМБОЩ УФТПЙФЕМШУФЧБ ОПЧПЗП ЪБЧПДБ ОБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ, Ч ТБКПОЕ вПМПОШ-пДЦЕО, ЛПФПТЩК ДПМЦЕО ВЩМ ЧЩРХУЛБФШ ДП 200 фв-3 Ч ЗПД. чРПУМЕДУФЧЙЙ ДМС ЬФПЗП РТЕДРТЙСФЙС ЧЩВТБМЙ ДТХЗХА РМПЭБДЛХ - Ч ОЩОЕЫОЕН лПНУПНПМШУЛЕ-ОБ-бНХТЕ, ОП фв-3 ФБН ФБЛ Й ОЕ ОБЮБМЙ ЧЩРХУЛБФШ.

иПФС ЖПТНЙТПЧБОЙЕ ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОЩИ БЧЙБВТЙЗБД ОБЮБМПУШ ХЦЕ Ч РЕТЧЩЕ НЕУСГЩ 1932 З., ПУОПЧОПК ФБЛФЙЮЕУЛПК ЕДЙОЙГЕК ччу тллб Ч ФП ЧТЕНС ЕЭЕ РТПДПМЦБМБ ПУФБЧБФШУС ЬУЛБДТЙМШС. рП ЫФБФХ ЕК РПМБЗБМПУШ ЙНЕФШ 12 фв-3 РМАУ ФТЙ т-5 ДМС ФТЕОЙТПЧЛЙ Й УЧСЪЙ. хЛПНРМЕЛФПЧБОЙЕ ПДОПК ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОПК ЬУЛБДТЙМШЙ ПВИПДЙМПУШ РТЙНЕТОП Ч 8 НЙММЙПОПЧ ТХВМЕК. хЦЕ РП ЬФПНХ Л РЙМПФБН ФСЦЕМЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ РТЕДЯСЧМСМЙ ПЮЕОШ ЧЩУПЛЙЕ ФТЕВПЧБОЙС. пОЙ ПВСЪБФЕМШОП ДПМЦОЩ ВЩМЙ ОБМЕФБФШ ЪОБЮЙФЕМШОПЕ ЛПМЙЮЕУФЧП ЮБУПЧ ОБ т-5 Й фв-1, РТЙЮЕН ОБ РПУМЕДОЕН - ОБ РТБЧПН Й МЕЧПН УЙДЕОШСИ. ъБФЕН РПМБЗБМПУШ 18 РПМЕФПЧ У ЙОУФТХЛФПТПН ОБ фв-3. лПНБОДЙТБН УБНПМЕФПЧ, ЛТПНЕ ЬФПЗП, РТЕДРЙУЩЧБМЙУШ ДМЙФЕМШОЩЕ ФТЕОЙТПЧЛЙ ОБ РТБЧПН УЙДЕОШЕ фв-3 Ч ЛБЮЕУФЧЕ ЧФПТЩИ РЙМПФПЧ. й ЧДПВБЧПЛ ЛПНБОДЙТХ РТЕДЯСЧМСМПУШ ФТЕВПЧБОЙЕ П ОБМЙЮЙЙ РБТФЙКОПЗП УФБЦБ.

оБ РТБЛФЙЛЕ ПЛБЪБМПУШ, ЮФП ЬФБ УМПЦОБС Й ЗТПНПЪДЛБС УЙУФЕНБ УДЕТЦЙЧБЕФ ПУЧПЕОЙЕ ОПЧЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ. оХЦОПЗП ЛПМЙЮЕУФЧБ РЙМПФПЧ, УППФЧЕФУФЧХАЭЙИ ЧУЕН ФТЕВПЧБОЙСН, РТПУФП ОЕ ПЛБЪБМПУШ. дБ Й ФЕИ, ЛПЗП ОБЫМЙ, РТЙЫМПУШ РТПРХУЛБФШ ЮЕТЕЪ ДПМЗХА РТПГЕДХТХ ФТЕОЙТПЧПЛ. ч ТЕЪХМШФБФЕ ЧУЛПТЕ ВПЕУРПУПВОЩИ УБНПМЕФПЧ УФБМП УХЭЕУФЧЕООП ВПМШЫЕ, ЮЕН РПДЗПФПЧМЕООПЗП МЕФОПЗП УПУФБЧБ. лТПНЕ ЬФПЗП, ДМЙФЕМШОПЕ ПВХЮЕОЙЕ РПЗМПЭБМП НПФПТЕУХТУ Й ЗПТАЮЕЕ. рТЙЫМПУШ РПОЙЪЙФШ ФТЕВПЧБОЙС РП ОБМЕФХ Й УПЛТБФЙФШ РТПЗТБННХ ФТЕОЙТПЧПЛ, РПУЛПМШЛХ Л 1 СОЧБТС 1933 З. ФТЕВПЧБМПУШ РП РМБОХ РПДЗПФПЧЙФШ 200 ЬЛЙРБЦЕК.

фСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОБС ВТЙЗБДБ РПМОПЗП УПУФБЧБ ЙНЕМБ ЮЕФЩТЕ ЬУЛБДТЙМШЙ фв-3 (ЧУЕЗП 49 НБЫЙО), ЬУЛБДТЙМША "ЛТЕКУЕТПЧ" т-6 (12 УБНПМЕФПЧ) ДМС ДБМШОЕЗП УПРТПЧПЦДЕОЙС Й ТБЪЧЕДЛЙ Й ЬУЛБДТЙМША ЙУФТЕВЙФЕМЕК й-5 (31 ЫФХЛХ) ДМС РТЙЛТЩФЙС БЬТПДТПНПЧ Й ЬУЛПТФБ ВМЙЪ МЙОЙЙ ЖТПОФБ. фБЛЙН ПВТБЪПН, УПЪДБЧБМБУШ УФТПКОБС УФТХЛФХТБ УФТБФЕЗЙЮЕУЛПК БЧЙБГЙЙ. чУЕ ЬФП ДЕМБМПУШ ЧРЕТЧЩЕ Ч НЙТЕ. вТЙЗБДЩ ПВЩЮОП УОБЮБМБ ЖПТНЙТПЧБМЙУШ ЙЪ ДЧХИ ЬУЛБДТЙМЙК, Б РПФПН ТБЪЧПТБЮЙЧБМЙУШ ДП РПМОПЗП УПУФБЧБ.

тЕБМШОП ОБ 1 ПЛФСВТС 1932 З. Ч ФТЕИ ЬУЛБДТЙМШСИ Ч нПОЙОП ОБУЮЙФЩЧБМПУШ 10 фв-3, Ч тЦЕЧ ОЕ РПУФХРЙМ ОЙ ПДЙО, ЫЕУФШ ПЛБЪБМЙУШ Ч чПТПОЕЦЕ Й ЕЭЕ 13 РЕТЕЗОБМЙ РП ЧПЪДХИХ ОБ дБМШОЙК чПУФПЛ. оБДП УЛБЪБФШ, ЮФП РЕТЕМЕФ ОБ ФБЛПЕ ТБУУФПСОЙЕ Ч ФЕ ЧТЕНЕОБ ЧЩЗМСДЕМ ДПУФБФПЮОП УМПЦОЩН. лПНБОДПЧБМ РЕТЕЗПОЛПК у.б.ыЕУФБЛПЧ, ФПФ УБНЩК, ЛПФПТЩК УМЕФБМ Ч бНЕТЙЛХ ОБ "уФТБОЕ уПЧЕФПЧ". оБ ТБЪМЙЮОЩИ ЬФБРБИ фв-3 ДЕТЦБМЙУШ Ч ЧПЪДХИЕ ДП 12-14 ЮБУПЧ. 7 ОПСВТС ДЧБ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ 105-К ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОПК ЬУЛБДТЙМШЙ (фвбь) ЗПТДП РТПРМЩМЙ ОБД иБВБТПЧУЛПН Ч УПРТПЧПЦДЕОЙЙ РСФЕТЛЙ т-6. оП Л 27 ПЛФСВТС ччу ХУРЕМЙ РТЙОСФШ ХЦЕ 93 фв-3, ЙЪ ЛПФПТЩИ ПДЙО ХЦЕ ТБЪВЙМУС Ч ЛБФБУФТПЖЕ.

оБ 1 СОЧБТС 1933 Р Ч ВПЕЧПН УПУФБЧЕ ччу тллб ХЦЕ ЮЙУМЙМЙУШ 144 фв-3 Й ФПМШЛП ПДЙО ЙЪ ОЙИ СЧМСМУС ОЕЙУРТБЧОЩН. л ЛПОГХ ЗПДБ ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩИ НБЫЙО Ч УФТПЕЧЩИ ЮБУФСИ ХЦЕ ВЩМП ВПМШЫЕ, ЮЕН фв-1, ОП ПОЙ РПЛБ МЙЫШ ДПРПМОСМЙ, Б ОЕ ЧЩФЕУОСМЙ РПУМЕДОЙЕ.

л ЬФПНХ ЧТЕНЕОЙ Х ПУОПЧОПК НБУУЩ МЕФОПЗП УПУФБЧБ ФХРПМЕЧУЛЙК ВПНВПЧПЪ ЧЩЪЩЧБМ ЮХЧУФЧП ЪБЛПООПЗП ХЧБЦЕОЙС. юЕФЩТЕИНПФПТОЩЕ ЗЙЗБОФЩ ПЛБЪБМЙУШ ДПУФБФПЮОП ХУФПКЮЙЧЩ Ч ЧПЪДХИЕ Й РПЛМБДЙУФЩ Ч РЙМПФЙТПЧБОЙЙ. ч ПФЪЩЧБИ ЙЪ ЮБУФЕК, ПУЧБЙЧБЧЫЙИ ОПЧХА НБЫЙОХ, ПФНЕЮБМПУШ: "лПОУФТХЛГЙС ЛПТБВМС фв-3 Ч ПУОПЧОПН ЧРПМОЕ ХДПЧМЕФЧПТЙФЕМШОБ, РТПЮОБ Й НПЦЕФ ЧЩДЕТЦБФШ УБНЩЕ ОЕВМБЗПРТЙСФОЩЕ ХУМПЧЙС ЬЛУРМХБФБГЙЙ РТЙ ХУМПЧЙЙ ХЧЕМЙЮЕОЙС ОБДЕЦОПУФЙ НПФПТОПК ЗТХРРЩ", "ЛБЮЕУФЧП РТПДХЛГЙЙ ЪБЧПДБ No. 22 Ч ПУОПЧОПН ХДПЧМЕФЧПТЙФЕМШОПЕ, ЪБ ЙУЛМАЮЕОЙЕН НЕМЛЙИ ДЕЖЕЛФПЧ", ОП Й ДЕЖЕЛФПЧ РП-РТЕЦОЕНХ ВЩМП ОЕНБМП. "оБМЙЮЙЕ НОПЗЙИ ЧНСФЙО ОБ ПВЫЙЧЛЕ, РТПТЩЧПЧ ЗПЖТБ, ЪБВПЙО, ФТЕЭЙО ПЛПМП ЪБЛМЕРПЛ Й Ч ДТХЗЙИ НЕУФБИ, ФТЕЭЙОЩ Ч ХЪМБИ, ОЕДПФСЦЛБ ВПМФПЧ, ПФУХФУФЧЙЕ ЫРМЙОФПЧЛЙ УПЕДЙОЕОЙК... вЕОЪЙОПЧЩЕ ВБЛЙ ФЕЛХФ, ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН РП ЫЧБН..." лТБУЛБ, ЛПФПТПК РПЛТЩЧБМЙ УБНПМЕФ, ПЛБЪБМБУШ ОЕРТЙЗПДОПК ДМС НЕФБММБ - ЫЕМХЫЙМБУШ, ЧУРХЮЙЧБМБУШ Й ПФМЕФБМБ. йОУФТХЛГЙС РП ЬЛУРМХБФБГЙЙ ЗТХУФОП ЛПОУФБФЙТПЧБМБ: "...ПЛТБУЛБ, МЕЗЛП УРПМЪБАЭБС РПД ЧМЙСОЙЕН ДПЦДС, Б ЪБЮБУФХА Й РТПУФП Ч РПМЕФЕ, ОЕ НПЦЕФ ЧЩДЕТЦБФШ ДБЦЕ ВЕТЕЦОПЗП ПВНЩЧБОЙС НСЗЛЙНЙ ФТСРЛБНЙ..." вЩЧБМЙ Й ПЮЕОШ УЕТШЕЪОЩЕ УМХЮБЙ ЧЩЧПТБЮЙЧБОЙС ХЪМБ РПМХПУЙ ЫБУУЙ ОБ ЧЪМЕФЕ. рПЬФПНХ ОБ РПУМЕДОЙИ УЕТЙСИ 1933 З. УФБЧЙМЙ ХУЙМЕООЩЕ РПМХПУЙ, ЛПФПТЩЕ ФБЛЦЕ ТБУУЩМБМЙ Ч НЕУФБ ДЙУМПЛБГЙЙ.

пУПВЩЕ ОБТЕЛБОЙС ЧЩЪЩЧБМБ НПФПХУФБОПЧЛБ: ТБЪТХЫБМЙУШ ЧПДПТБДЙБ-ФПТЩ, ФЕЛМЙ Й ПВТЩЧБМЙУШ ТБЪМЙЮОЩЕ ФТХВПРТПЧПДЩ, МПНБМЙУШ ЛПМЕОЮБФЩЕ ЧБМЩ ДЧЙЗБФЕМЕК. ч УФТПЕЧЩИ ЮБУФСИ УФПМЛОХМЙУШ Й У ДТХЗЙНЙ ОЕРТЙСФОПУФСНЙ, ОБРТЙНЕТ ФТЕЭЙОБНЙ Ч ЗПТЙЪПОФБМШОЩИ ФТХВБИ ФЕМЕЦЕЛ ЫБУУЙ. уЧПК ЧЛМБД Ч ЬФХ ЛБТФЙОХ ЧОЕУМЙ РТЙНЙФЙЧОЩЕ ХУМПЧЙС ПВУМХЦЙЧБОЙС ОБ РПМЕЧЩИ БЬТПДТПНБИ. фБЛ, ДМС ФПЗП ЮФПВЩ УПВТБФШ фв-3, Ч ЮБУФСИ РПРТПУФХ ЛПРБМЙ ПЗТПНОХА СНХ У РТПЖЙМЙТПЧБООЩНЙ ПФЛПУБНЙ, ХЛМБДЩЧБМЙ ФХДБ УЕЛГЙЙ Й УПЕДЙОСМЙ ЙИ ВПМФБНЙ. ьФП ВЩМП ЛХДБ МЕЗЮЕ, ЮЕН ЙЪЗПФПЧМЕОЙЕ УМПЦОПК НОПЗПСТХУОПК УЙУФЕНЩ ЛПЪМПЧ, РТЕДРЙУБООПК ТЕЗМБНЕОФПН.

л УМПЧХ ЗПЧПТС, Л ОБЪЕНОПНХ ПВУМХЦЙЧБОЙА фв-3 РПДПЫМЙ ПЮЕОШ УЕТШЕЪОП. дМС ОЕЗП ТБЪТБВБФЩЧБМУС ГЕМЩК ОБВПТ УРЕГЙБМЙЪЙТПЧБООЩИ БЧФПНБЫЙО Й РТЙГЕРПЧ, Ч ФПН ЮЙУМЕ РТПЕЛФЙТПЧБМБУШ РЕТЕДЧЙЦОБС НБУФЕТУЛБС ОБ ЫБУУЙ ЗТХЪПЧЙЛБ. рП РЕТЧПНХ ЙЪДБООПНХ ТЕЗМБНЕОФХ Ч ЛПНРМЕЛФ УТЕДУФЧ ПВУМХЦЙЧБОЙС фв-3 ЧИПДЙМЙ РСФШ ЛПМЕУОЩИ Й ЗХУЕОЙЮОЩИ НБЫЙО, Ч Ф.Ю. ФТБЛФПТ "лПННХОБТ" ДМС ВХЛУЙТПЧЛЙ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ РП БЬТПДТПНХ. оБ РТБЛФЙЛЕ ФЕИОЙЛЙ ОЕ ИЧБФБМП. рТЙ ПФУХФУФЧЙЙ ФТБЛФПТБ ПВИПДЙМЙУШ 40-50 ЛТБУОПБТНЕКГБНЙ, ФПМЛБЧЫЙНЙ НБЫЙОХ РПД ТХЛПЧПДУФЧПН УФБТЫЕЗП ФЕИОЙЛБ, УМЕДЙЧЫЕЗП, ЮФПВЩ УБНПМЕФ ОЕ ТБЪЧПТБЮЙЧБМЙ УМЙЫЛПН ЛТХФП - НПЦОП ВЩМП УЧЕТОХФШ ЛТЕРМЕОЙС ФЕМЕЦЕЛ. еУМЙ ФТБЛФПТ ЙНЕМУС, ФП РПФТЕВОПУФШ Ч "ЦЙЧПК УЙМЕ" УПЛТБЭБМБУШ ДП 10-12 ЮЕМПЧЕЛ. пОЙ ЪБОПУЙМЙ ИЧПУФ УБНПМЕФБ.

оБ ЪЕНМЕ фв-3 ПВУМХЦЙЧБМЙ РСФШ НЕИБОЙЛПЧ, ЛПФПТЩН ИЧБФБМП ТБВПФЩ. ъБРТБЧЛБ ФПМШЛП ПДОПЗП ВЕОЪПВБЛБ (У РТЙНЕОЕОЙЕН РОЕЧНБФЙЛЙ) ЪБОЙНБМБ ФТЙ У РПМПЧЙОПК ЮБУБ, Б ВБЛПЧ УФПСМП ЮЕФЩТЕ - УБНПМЕФ РПФТЕВМСМ ДП 360 М ФПРМЙЧБ Ч ЮБУ. ч УЙУФЕНХ ПИМБЦДЕОЙС ЛБЦДПЗП НПФПТБ ОБДП ВЩМП ЧМЙФШ 10-12 ЧЕДЕТ ЧПДЩ (ЪЙНПК - ЗПТСЮЕК). нПФПТЩ РП ЙОУФТХЛГЙЙ РПМБЗБМПУШ ЪБЧПДЙФШ УЦБФЩН ЧПЪДХИПН ПФ БЬТПДТПНОПЗП ВБММПОБ. б ЕУМЙ ЕЗП РПД ТХЛПК ОЕ ЙНЕМПУШ, ПВИПДЙМЙУШ ТЕЪЙОПЧПК РЕФМЕК ОБ ДМЙООПК РБМЛЕ, ЛПФПТХА ДЕТЗБМЙ ЮЕМПЧЕЛ РСФШ. йОПЗДБ Л ФБЛПНХ РТЙУРПУПВМЕОЙА РТЙРТСЗБМЙ МПЫБДШ. иТБРПЧЙЛЙ ДМС БЧФПУФБТФЕТПЧ ОБ ЧФХМЛБИ ЧЙОФПЧ ЧЧЕМЙ ЪОБЮЙФЕМШОП РПЪЦЕ.

оЕУНПФТС ОБ ЧРЕЮБФМСАЭЙЕ ИБТБЛФЕТЙУФЙЛЙ ОПЧЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ Х ОЙИ ЙНЕМЙУШ Й ПРТЕДЕМЕООЩЕ ОЕДПУФБФЛЙ, ЗМБЧОЩН ЙЪ ЛПФПТЩИ Ч ФП ЧТЕНС ВЩМБ УТБЧОЙФЕМШОП ОЕВПМШЫБС ДБМШОПУФШ ДМС НБЫЙОЩ РПДПВОПЗП ЛМБУУБ. оЕПВИПДЙНПУФШ ХЧЕМЙЮЕОЙС ЬФПЗП РБТБНЕФТБ ПУПВЕООП ПЭХЭБМБУШ Ч ъБВБКЛБМШЕ Й ОБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ, ЗДЕ РПФЕОГЙБМШОЩЕ ГЕМЙ ДБМЕЛП ПФУФПСМЙ ПФ УПЧЕФУЛПК ЗТБОЙГЩ. ч ЮБУФСИ РТБЛФЙЛПЧБМЙ ПВМЕЗЮЕОЙЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ ЪБ УЮЕФ УОСФЙС РПДЛТЩМШЕЧЩИ ВБЫЕО, ВБМПЛ дЕТ-15 Й дЕТ-16, Б ЙОПЗДБ Й ЛБУУЕФ дЕТ-9, ЮФП ЬЛПОПНЙМП ДП 400 ЛЗ. оП ХЧЕМЙЮЕОЙЕ ДБМШОПУФЙ ЪБ УЮЕФ ПУМБВМЕОЙС ЧППТХЦЕОЙС УПЛТБЭБМП ВПЕЧЩЕ ЧПЪНПЦОПУФЙ УБНПМЕФБ. рПЬФПНХ РПЫМЙ РП РХФЙ ХЧЕМЙЮЕОЙС ТБЪТЕЫЕООПЗП ЧЪМЕФОПЗП ЧЕУБ. рПУМЕДОЙК УОБЮБМБ ДПЧЕМЙ ДП 19.300 ЛЗ, Б ЪБФЕН ДП 19.500 ЛЗ. рТБЧДБ, ЧЪМЕФ РПМХЮБМУС ЪБФСОХФЩН, ТБЪВЕЗ ЪБОЙНБМ 680 Н - ДМС БЬТПДТПНПЧ ФПЗП ЧТЕНЕОЙ ЬФП ВЩМП ДПЧПМШОП НОПЗП. рПУМЕ ЬФПЗП МЙНЙФЩ РП ЧЪМЕФОПНХ ЧЕУХ ДМС УФТПЕЧЩИ ЮБУФЕК РЕТЕУНПФТЕМЙ. дМС ТБООЙИ УЕТЙК (ДП No.22200) ЕЗП ПЖЙГЙБМШОП ХУФБОПЧЙМЙ ТБЧОЩН 19,5 Ф, ДМС ВПМЕЕ РПЪДОЙИ - 20 Ф.

ч 1933 З. ОБЫМЙ Й ДТХЗЙЕ УРПУПВЩ ХЧЕМЙЮЕОЙС ТБДЙХУБ ДЕКУФЧЙС фв-3. чП-РЕТЧЩИ, ОБЮБМЙ МЕФБФШ ОБ ПВЕДОЕООЩИ УНЕУСИ (НОПЗП ЧПЪДХИБ - НБМП ФПРМЙЧБ). рТЙ РТБЧЙМШОПК ТЕЗХМЙТПЧЛЕ ЛБТВАТБФПТПЧ ЬФП ДБЧБМП РТЙВБЧЛХ Л ДБМШОПУФЙ РТЙНЕТОП Ч 15%. чП-ЧФПТЩИ, РПРТПВПЧБМЙ РЕТЕКФЙ УП ЫФБФОПК ВЕОЪЙО-ВЕОЪПМШОПК УНЕУЙ ОБ ЬФЙМЙТПЧБООЩК ВЕОЪЙО. вЕОЪЙОП-ВЕОЪПМШОХА УНЕУШ РТЙНЕОСМЙ РПФПНХ, ЮФП н-17 У ЕЗП ЧЩУПЛПК УФЕРЕОША УЦБФЙС ОБ ЮЙУФПН ПФЕЮЕУФЧЕООПН ОЙЪЛПУПТФОПН ВЕОЪЙОЕ УФТБДБМ ПФ ДЕФПОБГЙЙ. вЕОЪПМ РПЧЩЫБМ ПЛФБОПЧПЕ ЮЙУМП, РПЛБЪЩЧБАЭЕЕ ХУФПКЮЙЧПУФШ РТПФЙЧ ДЕФПОБГЙЙ, ОП УОЙЦБМ ФЕРМПЧХА ЬЖЖЕЛФЙЧОПУФШ ФПРМЙЧБ. ч ЬФЙМЙТПЧБООПН ВЕОЪЙОЕ БОФЙДЕФПОБГЙПООБС РТЙУБДЛБ - ФЕФТБЬФЙМУЧЙОЕГ, УПДЕТЦЙФУС Ч ПЮЕОШ ОЕВПМШЫПН ЛПМЙЮЕУФЧЕ. рПЬФПНХ ФБЛПЗП ВЕОЪЙОБ ДМС ОПТНБМШОПК ТБВПФЩ ДЧЙЗБФЕМС ОХЦОП НЕОШЫЕ. рТЙ ФПН ЦЕ ЪБРБУЕ ЗПТАЮЕЗП ДБМШОПУФШ ХЧЕМЙЮЙЧБМБУШ РТЙНЕТОП ОБ 20%.

ч ЙАОЕ 1933 З. ДЧБ УБНПМЕФБ, н.н.зТПНПЧБ Й б.в. аНБЫЕЧБ, ЪБ УЮЕФ РТЙНЕОЕОЙС ПВЕДОЕООПК УНЕУЙ Й ЬФЙМЙТПЧБООПЗП ВЕОЪЙОБ РПЛБЪБМЙ ДБМШОПУФШ 3150 ЛН. чУЕ ЮМЕОЩ ЬЛЙРБЦЕК РПМХЮЙМЙ ВМБЗПДБТОПУФШ тЕЧЧПЕОУПЧЕФБ Й РП НЕУСЮОПНХ ПЛМБДХ. дЧБ НЕУСГБ УРХУФС аНБЫЕЧ РПДОСМ Ч ЧПЪДХИ НПДЙЖЙГЙТПЧБООЩК ПВМЕЗЮЕООЩК фв-3. оБ ОЕН РПМОПУФША ХВТБМЙ ОБТХЦОХА РПДЧЕУЛХ ВПНВ. чНЕУФП ЬФПЗП Ч РТПУФПТОПН ЖАЪЕМСЦЕ ХУФБОПЧЙМЙ ДПРПМОЙФЕМШОЩЕ ЛБУУЕФЩ дЕТ-9. чУЕЗП УБНПМЕФ ФЕРЕТШ НПЗ ОЕУФЙ ЧОХФТЙ 36 ВПНВ РП 100ЛЗ. ъБ УЮЕФ ДЕНПОФБЦБ ВПНВПДЕТЦБФЕМЕК РПД ЖАЪЕМСЦЕН Й ЛТЩМПН, ЛПЕ-ЛБЛПЗП ПВПТХДПЧБОЙС Й ПВМЕЗЮЕОЙС УБНПК ЛПОУФТХЛГЙЙ ЧЩЙЗТБМЙ 518 ЛЗ. еЭЕ ВПМЕЕ 100 ЛЗ РПМХЮЙМЙ ЪБ УЮЕФ ХНЕОШЫЕОЙС ЪБРБУБ НБУМБ Ч РПМФПТБ ТБЪБ (ЬФП ЧОЕДТЙМЙ Й Ч УЕТЙЙ). оП УХННБТОЩК ЧЕУ У ВПНВБНЙ ДПЫЕМ ДП 20 Ф. дПВБЧПЮОЩК ВЕОЪЙО Й ХМХЮЫЕОЙЕ БЬТПДЙОБНЙЛЙ РПЪЧПМЙМЙ ЕЭЕ ХЧЕМЙЮЙФШ ДБМШОПУФШ. 8 БЧЗХУФБ 1933 З. ЬЛЙРБЦ аНБЫЕЧБ УПЧЕТЫЙМ ВЕУРПУБДПЮОЩК РЕТЕМЕФ эЕМЛПЧП-еЧРБФПТЙС-эЕМЛПЧП, УВТПУЙЧ 2500 ЛЗ ВПНВ ОБ РПМЙЗПОЕ Ч лТЩНХ Й РПЛТЩЧ ТБУУФПСОЙЕ Ч 2500 ЛН.

оБ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБИ ЧЩРХУЛБ 1933 З. ДПВЙМЙУШ ДПУФБФПЮОП ЧЩУПЛПК ОБДЕЦОПУФЙ ЛБЛ РМБОЕТБ, ФБЛ Й НПФПХУФБОПЧЛЙ. рТЙ ЬФПН ПФ УЕТЙЙ Л УЕТЙЙ ЧЕУ РХУФПЗП УБНПМЕФБ ОЕХЛМПООП УОЙЦБМУС. еУМЙ ДМС РЕТЧЩИ НБЫЙО ПО ВЩМ ПЛПМП 12.000 ЛЗ, ФП Л НБЫЙОЕ No.22301 ДПЫМЙ ДП ХТПЧОС 11.350 ЛЗ. ч ЗПДПЧПН ПФЮЕФЕ ойй ччу ХДПЧМЕФЧПТЕООП ЪБРЙУБОП: "уБНПМЕФ фвъ-4н17 ВЩМ ДПЧЕДЕО РП УЧПЙН ДБООЩН РПМОПУФША ХДПЧМЕФЧПТСАЭЙН РПУФБЧМЕООПК ЪБДБЮЕ". оЕНОПЗП ЛПТСЧП, ОП ЧРПМОЕ УРТБЧЕДМЙЧП. ч ТЕЪХМШФБФЕ УПЧНЕУФОЩИ ХУЙМЙК ЛПММЕЛФЙЧБ ЛПОУФТХЛФПТПЧ, УЕТЙКОЩИ ЪБЧПДПЧ Й ччу УФТБОБ РПМХЮЙМБ ЗТПЪОПЕ УПЧТЕНЕООПЕ ПТХЦЙЕ, У ОБМЙЮЙЕН ЛПФПТПЗП ОЕ НПЗМЙ ОЕ УЮЙФБФШУС РПФЕОГЙБМШОЩЕ РТПФЙЧОЙЛЙ.

оБ 1933 З. ччу РЕТЧПОБЮБМШОП ЪБЛБЪБМЙ 350 фв-3, ЪБФЕН РПД ДБЧМЕОЙЕН РТЕДУФБЧЙФЕМЕК РТПНЩЫМЕООПУФЙ ЧПЕООЩЕ ПЗТБОЙЮЙМЙ УЧПЙ БРРЕФЙФЩ 300 НБЫЙОБНЙ. рП РМБОБН ЪБ ЗПД РТЕДУФПСМП УЖПТНЙТПЧБФШ 22 ЬУЛБДТЙМШЙ, ДМС ЮЕЗП ФТЕВПЧБМПУШ 264 ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ. оБ РТБЛФЙЛЕ Ч 1933 З. ЪБЧПДЩ ЧЩРХУФЙМЙ 307 фв-3. ьФП РПЪЧПМЙМП ОБУЩФЙФШ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБНЙ ччу, ЖБЛФЙЮЕУЛЙ ЧРЕТЧЩЕ Ч НЙТЕ УПЪДБЧ ЛТХРОЩЕ УПЕДЙОЕОЙС УФТБФЕЗЙЮЕУЛПК БЧЙБГЙЙ - ВПНВБТДЙТПЧПЮОЩЕ БЧЙБЛПТРХУБ (вбл). чУЕЗП УЖПТНЙТПЧБМЙ РСФШ ФБЛЙИ ЛПТРХУПЧ (РП ДЧЕ ВТЙЗБДЩ Ч ЛБЦДПН). рПОБЮБМХ ПОЙ ЙНЕМЙ ОБ ЧППТХЦЕОЙЙ фв-3 Й фв-1, ОП РПУФЕРЕООП ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩЕ НБЫЙОЩ ЧЩФЕУОСМЙ фв-1 ОБ ТПМШ ХЮЕВОЩИ Й ФТБОУРПТФОЩИ.

юБУФЙ Й УПЕДЙОЕОЙС ФСЦЕМЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ ЮБУФП ОПУЙМЙ ГЧЕФЙУФЩЕ ОБЙНЕОПЧБОЙС, ИБТБЛФЕТОЩЕ ДМС ФПЗП ЧТЕНЕОЙ. оБРТЙНЕТ, "9-С ВТЙЗБДБ ЙНЕОЙ 10-ЗП чУЕУПАЪОПЗП УЯЕЪДБ мЕОЙОУЛПЗП ЛПНУПНПМБ". рСФШ ЧИПДЙЧЫЙИ Ч ОЕЕ ЬУЛБДТЙМЙК ОПУЙМЙ ЙНЕОБ чПТПЫЙМПЧБ, лБЗБОПЧЙЮБ, лЙТПЧБ, рПУФЩЫЕЧБ Й лПУБТЕЧБ.

ч ПЛФСВТЕ 1933 З. ОБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ ХЦЕ УПУТЕДПФПЮЙМЙ ХДБТОЩК "ЛХМБЛ" ЙЪ ФТЕИ ВТЙЗБД - 26-К, 28-К Й 29-К, ЙНЕЧЫЙИ Ч ПВЭЕК УМПЦОПУФЙ 134 фв-3. ьФПНХ УРПУПВУФЧПЧБМБ РЕТЕВТПУЛБ ЙЪ ЕЧТПРЕКУЛПК ЮБУФЙ УФТБОЩ ГЕМЙЛПН 11 -Й фвбв ЙЪ чПТПОЕЦБ (ОБ ОПЧПН НЕУФЕ, Ч оЕТЮЙОУЛЕ, ПОБ УФБМБ 29-К). ч чПТПОЕЦЕ ЧНЕУФП ОЕЕ Ч 1934 З. УЖПТНЙТПЧБМЙ ОПЧХА ВТЙЗБДХ У РТЕЦОЙН ОПНЕТПН.

ьФЙ УЙМЩ СЧМСМЙУШ УЕТШЕЪОЩН УДЕТЦЙЧБАЭЙН ЖБЛФПТПН ДМС БЗТЕУУЙЧОЩИ ХУФТЕНМЕОЙК сРПОЙЙ, ЮШЙ ЧПЕООЩЕ ПЮЕОШ ХЧБЦЙФЕМШОП ПФОПУЙМЙУШ Л "ДМЙООПК ТХЛЕ" тллб. фБЛ, ПГЕОЙЧБС РПФЕОГЙБМШОЩЕ РПФЕТЙ ПФ ХДБТБ УПЧЕФУЛЙИ ФСЦЕМЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ РП ТБКПОХ фПЛЙП, НБКПТ лБФБПЛБ РТЙЫЕМ Л ЧЩЧПДХ, ЮФП ХЭЕТВ РТЕЧЪПКДЕФ ФПФ, ЮФП ОБОЕУМП ЪОБНЕОЙФПЕ ЪЕНМЕФТСУЕОЙЕ 1923 З. рТПФЙЧПРПУФБЧЙФШ фв-3 СРПОГБН ФПЗДБ ВЩМП ОЕЮЕЗП. ч БЧЗХУФЕ 1933 З. ЙЪЧЕУФОЩК СРПОУЛЙК ЧПЕООЩК УРЕГЙБМЙУФ иЙТПФБ ДБЦЕ РТЕДМПЦЙМ РМБО ОБОЕУЕОЙС ХРТЕЦДБАЭЕЗП ХДБТБ РП БЬТПДТПНБН рТЙНПТШС УЙМБНЙ РБМХВОПК БЧЙБГЙЙ, ОЕ УЮЙФБСУШ ОЙ У РПФЕТСНЙ УБНПМЕФПЧ, ОЙ У ЧПЪНПЦОПК ЗЙВЕМША БЧЙБОПУГЕЧ.

й ДЕКУФЧЙФЕМШОП, Ч ЫФБВБИ БЧЙБВТЙЗБД ччу плдчб МЕЦБМЙ ЪБРЕЮБФБООЩЕ РБЛЕФЩ У ХЛБЪБОЙЕН ГЕМЕК Ч сРПОЙЙ, нБОШЮЦХТЙЙ Й лПТЕЕ. ьЛЙРБЦЙ фв-3 ХЮЙМЙУШ МЕФБФШ ОПЮША Й Ч ПВМБЛБИ, ПТЙЕОФЙТПЧБФШУС ОБД ФБКЗПК Й ОБД НПТЕН. ч ЮБУФОПУФЙ, ЫФХТНБОБН РТЙЫМПУШ ПУЧБЙЧБФШ НПТУЛЙЕ ЛБТФЩ, УФТПЙЧЫЙЕУС Ч ДТХЗПК РТПЕЛГЙЙ - нЕТЛБФПТБ. ч НБТФЕ 1934 З. 16 фв-3 УПЧЕТЫЙМЙ ФТЕОЙТПЧПЮОЩК РПМЕФ чПЪДЧЙЦЕОЛБ-НЩУ рПЧПТПФОЩК-уПЧЗБ-ЧБОШ-иБВБТПЧУЛ-чПЪДЧЙЦЕОЛБ. дТХЗБС ЗТХРРБ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ РТПЫМБ РП НБТЫТХФХ оЕТЮЙОУЛ-дХЫЛБЮБО-вБТЗХЪЙО-оЕТЮЙОУЛ РТПФСЦЕООПУФША 1300 ЛН, ЙЪ ОЙИ 300 ЛН ПОБ МЕФЕМБ Ч ПВМБЛБИ. ъБ ДПЧПМШОП ЛПТПФЛЙК УТПЛ фв-3 ОБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ ОБМЕФБМЙ 50.000 ЛН.

чУЕЗП ЪБ ЗПД УНПЗМЙ УЖПТНЙТПЧБФШ 17 ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОЩИ ЬУЛБДТЙМЙК. рТЙ ЬФПН ДПМС ВПНВБТДЙТПЧПЮОПК БЧЙБГЙЙ Ч ччу тллб РПДОСМБУШ У 26% ДП 35%. иПФЕМЙ ЦЕ РПМХЮЙФШ ЗПТБЪДП ВПМШЫЕ - ЙЪ-ЪБ ОЕДПЧЩРПМОЕОЙС РМБОПЧ Ч 1933 З. ПФЛБЪБМЙУШ ПФ УПЪДБОЙС ЫЕУФЙ ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОЩИ ВТЙЗБД. рП РЕТЧПОБЮБМШОЩН ОБНЕФЛБН ХЦЕ Л ЛПОГХ ФПЗП ЗПДБ ИПФЕМЙ ЙНЕФШ 864 ФСЦЕМЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ Ч УХИПРХФОПК БЧЙБГЙЙ Й 576 Ч НПТУЛПК! рТБЧДБ, ЬФП ПФОПУЙМПУШ Л ФСЦЕМЩН ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБН ЧППВЭЕ, ФБЛ ЛБЛ фв-1 Ч ЬФПН ТБУЛМБДЕ ХЦЕ ОЕ ХЮЙФЩЧБМЙУШ. рТЕДРПМБЗБМПУШ, ЮФП "МЙОЛПТЩ 2-ЗП ЛМБУУБ" фв-3 Ч 1934-1935 ЗЗ ВХДХФ ДПРПМОЕОЩ "МЙОЛПТБНЙ 1 -ЗП ЛМБУУБ" - фв-4 Й фв-6 (УППФЧЕФУФЧЕООП ЧПУШНЙНПФПТОЩНЙ Й ДЧЕОБДГБФЙНПФПТОЩНЙ!). юЕФЩТЕИНПФПТОЩЕ НБЫЙОЩ РТЙ ЬФПН ДПМЦОЩ ВЩМЙ УПУФБЧМСФШ РПМПЧЙОХ РБТЛБ ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОПК БЧЙБГЙЙ, фв-4 - 40%, Б фв-6 - ПУФБЧЫЙЕУС 10%. оП ЧПУШНЙНПФПТОЩК ЗЙЗБОФ ПУФБМУС ФПМШЛП ПРЩФОЩН ПВТБЪГПН, Б фв-6 ЧППВЭЕ ОЕ РПУФТПЙМЙ Й фв-3 ОБДПМЗП ПУФБМУС "УФБОПЧЩН ИТЕВФПН" ПФЕЮЕУФЧЕООПК ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОПК БЧЙБГЙЙ, РТЙЮЕН ЙНЕООП УБНПМЕФЩ У НПФПТБНЙ н-17 УФБМЙ УБНПК НБУУПЧПК НПДЙЖЙЛБГЙЕК фв-3 (ВПМЕЕ РПМПЧЙОЩ ПВЭЕЗП ЧЩРХУЛБ).

у 1934 З. РБТЛ ФСЦЕМПВПНВБТДЙТПЧПЮОПК БЧЙБГЙЙ ОБЮБМ РПРПМОСФШУС ХУПЧЕТЫЕОУФЧПЧБООЩНЙ УБНПМЕФБНЙ У ПФЕЮЕУФЧЕООЩНЙ НПФПТБНЙ н-34. оПЧХА УЙМПЧХА ХУФБОПЧЛХ РТЕДМБЗБМПУШ ЧОЕДТЙФШ ОБ УЕТЙКОЩИ НБЫЙОБИ ЕЭЕ Ч 1933 З. ч ОПСВТЕ 1931 З. ЬФПФ ДЧЙЗБФЕМШ РТПЫЕМ ЗПУХДБТУФЧЕООЩЕ ЙУРЩФБОЙС У ЙНРПТФОЩНЙ ЛБТВАТБФПТБНЙ Й НБЗОЕФП, Б Ч УМЕДХАЭЕН ЗПДХ - У ПФЕЮЕУФЧЕООЩНЙ БЗТЕЗБФБНЙ. у ОБЮБМБ 1933 З. УЕТЙКОЩЕ н-34 (НПЭОПУФША 750-800 М.У.) ОБЮБМЙ ЧЩИПДЙФШ ЙЪ ГЕИПЧ НПУЛПЧУЛПЗП ЪБЧПДБ No.24 (ОЩОЕ "уБМАФ"). дП ЛПОГБ ЗПДБ ЧЩРХУФЙМЙ 790 ЬЛЪЕНРМСТПЧ.

пДОБЛП ТЕБМШОЩК РТЙТПУФ УЛПТПУФЙ, ПРТЕДЕМЕООЩК ОБ ЙУРЩФБОЙСИ, ПЛБЪБМУС ОЕЧЕМЙЛ - ПЛПМП 10 ЛН/Ю. тБУИПД ЗПТАЮЕЗП РТЙ ЬФПН ЙЪТСДОП ЧПЪТПУ, Б ЪОБЮЙФ, ХНЕОШЫЙМБУШ ДБМШОПУФШ. ч ЙФПЗЕ РТЙЫМЙ Л ЧЩЧПДХ, ЮФП ДМС ФЙИПИПДОПЗП фв-3 ВХДХФ ВПМЕЕ ЧЩЗПДОЩ ЗПФПЧСЭЙЕУС ТЕДХЛФПТОЩЕ н-34R РПЪЧПМСЧЫЙЕ РПДОСФШ лрд ЧЙОФБ РТЙ НБМЩИ УЛПТПУФСИ. оП н-34 ЧУЕ-ФБЛЙ ЧОЕДТЙМЙ ОБ УЕТЙКОЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБИ ЪБЧПДБ No.22, РПУЛПМШЛХ ЬФП ДБЧБМП ОЕЛПФПТПЕ ХМХЮЫЕОЙЕ ЧЪМЕФОЩИ ИБТБЛФЕТЙУФЙЛ Й РПЪЧПМСМП ПУЧПЙФШ ОПЧХА НПФПХУФБОПЧЛХ. дЧЙЗБФЕМЙ РПМХЮЙМЙ ОПЧЩЕ, ВПМЕЕ ПВФЕЛБЕНЩЕ ЛБРПФЩ Й ОПЧЩЕ ТБДЙБФПТЩ, РЕТЕНЕЭЕООЩЕ ОБЪБД, РПД ЛТЩМП. йЪ ОПЧЫЕУФЧ РПСЧЙМПУШ ФБЛЦЕ ЛБМПТЙЖЕТОПЕ ПФПРМЕОЙЕ ЛБВЙО. фЕРМП ЪБВЙТБМЙ ПФ ЧЩИМПРОЩИ ЛПММЕЛФПТПЧ ДЧЙЗБФЕМЕК. чЙОФЩ ПУФБЧБМЙУШ ДЕТЕЧСООЩНЙ ДЧХИМПРБУФОЩНЙ, ДЙБНЕФТПН 3,18 Н.

уБНПМЕФЩ У н-34 ВЩМЙ РПЮФЙ ОБ ФПООХ ФСЦЕМЕЕ - ВПМШЫЙК ЧЕУ ЙНЕМЙ УБНЙ НПФПТЩ, РПЮФЙ ЧДЧПЕ ХЧЕМЙЮЙМЙ ЕНЛПУФШ НБУМПВБЛПЧ, Ч РПМФПТБ ТБЪБ УФБМП ВПМШЫЕ ЧПДЩ Ч УЙУФЕНЕ ПИМБЦДЕОЙС. вПНВПЧПЕ Й УФТЕМЛПЧПЕ ЧППТХЦЕОЙЕ ПУФБЧБМПУШ ЙДЕОФЙЮОЩН УБНПМЕФБН У НПФПТБНЙ н-17. фПМШЛП РПУМЕДОЙЕ УЕТЙЙ У ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ No.22386 МЙЫЙМЙУШ РПДЛТЩМШЕЧЩИ ПРХУЛБЕНЩИ ВБЫЕО. йИ ЪБНЕОЙМЙ "ЛЙОЦБМШОПК" ХУФБОПЧЛПК Ч МАЛЕ ЖАЪЕМСЦБ ДМС УФТЕМШВЩ ЧОЙЪ-ОБЪБД. ч МАЛЕ ЙНЕМЙУШ ДЧБ ЗОЕЪДБ ДМС ЫЛЧПТОЕК, ОП ФПМШЛП ПДЙО РХМЕНЕФ дб У ЪБРБУПН ЙЪ ЫЕУФЙ ДЙУЛПЧ.

нБУУПЧЩК ЧЩРХУЛ ОПЧПК НПДЙЖЙЛБГЙЙ ИПФЕМЙ ОБЮБФШ У ПУЕОЙ 1933 З., ОП НПФПТЩ РПУФХРБМЙ У РЕТЕВПСНЙ Й Ч СОЧБТЕ УМЕДХАЭЕЗП ЗПДБ ЪБЧПД РТПДПМЦБМ УДБЧБФШ ОЕЛПФПТЩЕ УБНПМЕФЩ У НПФПТБНБНЙ РПД н-34, ОП УФПСМЙ ОБ ОЙИ н-17. жБЛФЙЮЕУЛЙ УЕТЙКОЩК ЧЩРХУЛ ТБЪЧЕТОХМУС У ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ No.22281. л1 СОЧБТС 1934З. ччу РТЙОСМЙ 38 ОПЧЩИ НБЫЙО. нПФПТЩ н-34 ПГЕОЙЧБМЙУШ ЛБЛ ЧТЕНЕООЩЕ, Б УБНБ НПДЙЖЙЛБГЙС - ЛБЛ РЕТЕИПДОБС, ОП ФБЛЙИ фв-3 ЧЩРХУФЙМЙ ПЛПМП УПФОЙ.

пФ УЕТЙЙ Л УЕТЙЙ РП НЕТЕ УПЧЕТЫЕОУФЧПЧБОЙС РТПЙЪЧПДУФЧБ РМБОЕТ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ УФБОПЧЙМУС МЕЗЮЕ. еУМЙ РЕТЧЩЕ НБЫЙОЩ У н-34 ЙНЕМЙ РХУФПК ЧЕУ Ч УТЕДОЕН ПЛПМП 12.500 ЛЗ, ФП ДБМЕЕ ПО УОЙЪЙМУС ДП 12.200 ЛЗ, Б Х УБНПМЕФПЧ ВЕЪ ВБЫЕО в-2 ПО ДПЫЕМ ДП 12.100 ЛЗ.

рЕТЧПК УБНПМЕФЩ У НПФПТБНЙ н-34 ОБЮБМБ ПУЧБЙЧБФШ 23-С фвбв Ч нПОЙОП. оБ 7 НБТФБ Ч ОЕК ХЦЕ ОБИПДЙМЙУШ 22 НБЫЙОЩ, ОП ПУЧПЙМЙ ЬФПФ ФЙР ФПМШЛП ДЕЧСФШ ЬЛЙРБЦЕК. л ОБЮБМХ ЙАМС ОБ фв-3 У н-34 ХЦЕ МЕФБМБ ЧУС ВТЙЗБДБ. ъБФЕН УБНПМЕФЩ РПУФХРЙМЙ ЧП 2-А фвбв ччу вБМФЙКУЛПЗП ЖМПФБ Й 11 -А фвбв Ч нПОЙОП. пДОБЛП ччу РТПДПМЦБМЙ ОБУФБЙЧБФШ ОБ ЧОЕДТЕОЙЙ ОБ фв-3 ТЕДХЛФПТОЩИ н-34т. ьФБ НПДЙЖЙЛБГЙС НЙЛХМЙОУЛПЗП ДЧЙЗБФЕМС ВЩМБ ЙЪЗПФПЧМЕОБ ПРЩФОПК УЕТЙЕК Ч ЙАМЕ 1932 З. ч НБЕ УМЕДХАЭЕЗП ЗПДБ ПОБ РТПЫМБ ЗПУХДБТУФЧЕООЩЕ ЙУРЩФБОЙС, Б У ЛПОГБ ЗПДБ ЧЩРХУЛБМБУШ УЕТЙКОП, ОП ФПМШЛП Ч БРТЕМЕ 1934 З. ЙЪ ГЕИПЧ ОБЮБМЙ ЧЩИПДЙФШ РЕТЧЩЕ, ЧРПМОЕ ЗПДОЩЕ НПФПТЩ.

еЭЕ Ч УЕОФСВТЕ 1933 З. ОБ фв-3 No.22202 РПУФБЧЙМЙ н-34т ЙЪ ПДОПК ЙЪ РТПВОЩИ РБТФЙК У ОПЧЩНЙ ЧЙОФБНЙ ДЙБНЕФТПН 4,4 Н. оП ЪБНЕОПК ДЧЙЗБФЕМЕК ДБМЕЛП ОЕ ПЗТБОЙЮЙМЙУШ. ъБ УЮЕФ ХУФБОПЧЛЙ ТЕДХЛФПТБ ЧБМ ЧЙОФБ УНЕУФЙМУС ЧЧЕТИ, ЮФП РТЙЧЕМП Л ОЕПВИПДЙНПУФЙ ЙЪНЕОЙФШ ЛБРПФЩ. оБ УБНПМЕФЕ РПМОПУФША РЕТЕДЕМБМЙ ИЧПУФПЧХА ЮБУФШ. ч ЖАЪЕМСЦЕ РПСЧЙМБУШ ДПРПМОЙФЕМШОБС УЕЛГЙС ж-4, ЗДЕ ТБЪНЕУФЙМЙ ЛПТНПЧХА ФХТЕМШ фХТ-6 У РБТПК РХМЕНЕФПЧ дб Й ВПЕЪБРБУПН Ч 12 ДЙУЛПЧ. рЕТЧПОБЮБМШОП ПОБ ВЩМБ ЙЪПМЙТПЧБОБ ПФ ПУФБМШОПК ЮБУФЙ ЖАЪЕМСЦБ, ОП ЧУЛПТЕ ЫЙТЙОХ УЕЛГЙЙ ж-3 ОЕУЛПМШЛП ХЧЕМЙЮЙМЙ Й УДЕМБМЙ Ч ОЕК УЛЧПЪОПК РТПИПД, ТБЪОЕУС РП ВПТФБН ФТПУЩ ХРТБЧМЕОЙС. тХМШ ОБРТБЧМЕОЙС РПДОСМЙ, ЙЪНЕОЙЧ ЕЗП ЛПОФХТЩ, Ч ЮБУФОПУФЙ УДЕМБМЙ ЧЩТЕЪ ОБД ФХТЕМША. еЗП РМПЭБДШ ЧПЪТПУМБ ОБ 0,404 НЗ. хЧЕМЙЮЙМЙ Й РМПЭБДШ ТХМЕК ЧЩУПФЩ, ПДОПЧТЕНЕООП РПДТЕЪБЧ ЙИ Х ЖАЪЕМСЦБ. хУЙМЙМЙ ЛЙМЕЧХА ЛПМПОЛХ. уФТЕМЛПЧПЕ ЧППТХЦЕОЙЕ, ЪБ ЙУЛМАЮЕОЙЕН ЛПТНПЧПК ХУФБОПЧЛЙ, РПМОПУФША УППФЧЕФУФЧПЧБМП РПЪДОЙН фв-3 У НПФПТБНЙ н-34 - - ВЕЪ РПДЛТЩМШОЩИ ВБЫЕО, ОП У МАЛПЧПК ХУФБОПЧЛПК. тЕЪЙОПЧЩЕ БНПТФЙЪБФПТЩ ЫБУУЙ ЪБНЕОЙМЙ НБУМСОП-ЧПЪДХЫОЩНЙ. ъБДОЙЕ ЛПМЕУБ ПУОПЧОЩИ ФЕМЕЦЕЛ, ФЕРЕТШ ГЕМШОПМЙФЩЕ, РПМХЮЙМЙ ЗЙДТБЧМЙЮЕУЛЙЕ ЛПМПДПЮОЩЕ ФПТНПЪБ, РПЪЧПМЙЧЫЙЕ РТЙНЕТОП ОБ ЮЕФЧЕТФШ УПЛТБФЙФШ ДЙУФБОГЙА РТПВЕЗБ. лТПНЕ ФПЗП, ХМХЮЫЙМБУШ Й НБОЕЧТЕООПУФШ ОБ ЪЕНМЕ, РПУЛПМШЛХ РТБЧХА Й МЕЧХА ФЕМЕЦЛЙ НПЦОП ВЩМП РТЙФПТНБЦЙЧБФШ ТБЪДЕМШОП. чОЕДТЕОЙС ФПТНПЪПЧ ОБ УЕТЙКОЩИ фв-3 хччу ФТЕВПЧБМП ЕЭЕ У НБТФБ 1933 Р, Й зМБЧОПЕ ХРТБЧМЕОЙЕ БЧЙБГЙПООПК РТПНЩЫМЕООПУФЙ (зхбр) У ЬФЙН УПЗМБЫБМПУШ, ОП, ЛБЛ ЧЙДЙН, ОЕ ФПТПРЙМПУШ РТЕФЧПТСФШ Ч ЦЙЪОШ.

у 27 УЕОФСВТС РП 6 ПЛФСВТС 1933 З. ПРЩФОЩК УБНПМЕФ РТПИПДЙМ ЪБЧПДУЛЙЕ ЙУРЩФБОЙС, Б У 19 ПЛФСВТС - ЗПУХДБТУФЧЕООЩЕ. ч ойй ччу НБЫЙОБ РПЮЕНХ-ФП РПМХЮЙМБ РТПЪЧЙЭЕ "фПТЗУЙО". йУРЩФБОЙС РПЛБЪБМЙ, ЮФП МЕФОЩЕ ИБТБЛФЕТЙУФЙЛЙ ТЕЪЛП ХМХЮЫЙМЙУШ, ОЕУНПФТС ОБ РТЙТПУФ ЧЪМЕФОПЗП ЧЕУБ (ОБ 1460 ЛЗ). чБТЙБОФ У н-34т РТЙОСМЙ Л УЕТЙКОПК РПУФТПКЛЕ ЛБЛ ЬФБМПО ОБ 1934 З., ОЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП ДЧЙЗБФЕМЙ Й ЧЙОФПНПФПТОБС ЗТХРРБ Ч ГЕМПН ОЕ УППФЧЕФУФЧПЧБМЙ ФТЕВПЧБОЙСН, РТЕДЯСЧМСЧЫЙНУС РП ОБДЕЦОПУФЙ.

жБЛФЙЮЕУЛЙ ЦЕ УБНПМЕФ-ЬФБМПО, РПМОПУФША БОБМПЗЙЮОЩК НБЫЙОБН РЕТЧПК УЕТЙЙ, РПСЧЙМУС ФПМШЛП Ч УЕТЕДЙОЕ НБС 1934 З. ъБДЕТЦЛБ ВЩМБ УЧСЪБОБ У ПФУХФУФЧЙЕН ТСДБ БЗТЕЗБФПЧ ОПЧПК НПФПХУФБОПЧЛЙ, ФПМШЛП ПУЧБЙЧБЧЫЙИУС ЪБЧПДБНЙ-РПУФБЧЭЙЛБНЙ, ОБРТЙНЕТ ЧПДПНБУМСОЩИ ТБДЙБФПТПЧ. ъБФЕН РПУМЕДПЧБМЙ РПЧФПТОЩЕ ЪБЧПДУЛЙЕ ЙУРЩФБОЙС, ПУОПЧОПК ГЕМША ЛПФПТЩИ СЧМСМБУШ ПФМБДЛБ ЧЙОФПНПФПТОПК ЗТХРРЩ.

уЕТЙКОЩЕ фв-3 У НПФПТБНЙ н-34т (РЕТЧЩН СЧМСМУС УБНПМЕФ No. 22451) ЙНЕМЙ ГЕМЩК ТСД ПФМЙЮЙК ПФ ПРЩФОПК НБЫЙОЩ: ЛПУФЩМШ ЪБНЕОЙМЙ ИЧПУФПЧЩН ЛПМЕУПН, ЪБРПМОЕООЩН РЕОПТЕЪЙОПК (ЗХУНБФЙЛПН), МЙЛЧЙДЙТПЧБМЙ ЧИПДОХА ДЧЕТШ ОБ РТБЧПН ВПТФХ (ФЕРЕТШ ЬЛЙРБЦ РПМШЪПЧБМУС ЧИПДОЩН МАЛПН УОЙЪХ Ч ОПУПЧПК ЮБУФЙ), УОСМЙ ЛПЛЙ ЧЙОФПЧ, ЧЧЕМЙ ФТЙННЕТ ОБ ТХМЕ ОБРТБЧМЕОЙС, РПУМЕ ЮЕЗП ЛПНРЕОУЙТХАЭЙК НЕИБОЙЪН УФБМ ХЦЕ ОЕ ОХЦЕО, УОСМЙ РЕТЧХА ЧЕТИОАА ФХТЕМШ фХТ-5, ОБ ГЕОФТПРМБОЕ РПСЧЙМЙУШ МАЛЙ УП УФХРЕОШЛБНЙ ДМС ЧЩМЕЪБОЙС ОБ ЛТЩМП, ЧЕДХЭЙЕ ЙЪ ДПЧПМШОП РТПУФПТОПЗП ФПООЕМС, РП ЛПФПТПНХ НЕИБОЙЛЙ НПЗМЙ РПДПВТБФШУС Л НПФПТБН. тБОШЫЕ ПВБ ЧЕТИОЙИ УФТЕМЛБ ТБЪНЕЭБМЙУШ ОБ ПФЛЙДОЩИ УЙДЕОШСИ. фЕРЕТШ УЙДЕОШЕ ПУФБМПУШ ПДОП, ПОП ОЕ УЛМБДЩЧБМПУШ Й ВЩМП НЕОШЫЕ РП ТБЪНЕТХ. уХЭЕУФЧЕООП НПДЙЖЙГЙТПЧБМЙ ПВПТХДПЧБОЙЕ УБНПМЕФБ: РПУФБЧЙМЙ БЧЙБЗПТЙЪПОФ, ЖПФПБРРБТБФ "рПФФЬ-1 в" (УПЪДБООЩК ЕЭЕ Ч рЕТЧХА нЙТПЧХА ЧПКОХ) ЪБНЕОЙМЙ ОБ ВПМЕЕ УПЧТЕНЕООЩК бжб-15, ХУФБОПЧЙМЙ МЙОЙА ЬМЕЛФТПРОЕЧНБФЙЮЕУЛПК РПЮФЩ УЙУФЕНЩ бЗБЖПОПЧБ НЕЦДХ ЫФХТНБОПН Й ТБДЙУФПН. ьМЕЛФТПЗЕОЕТБФПТЩ УРЕТЧБ УНЕУФЙМЙ Л МЕЧПНХ ВПТФХ, Б РПЪДОЕЕ РТЕДХУНПФТЕМЙ ЙИ ХВПТЛХ Ч ЖАЪЕМСЦ. оБ МЕЧПН УТЕДОЕН ДЧЙЗБФЕМЕ УНПОФЙТПЧБМЙ ЕЭЕ ПДЙО ЬМЕЛФТПЗЕОЕТБФПТ ФЙРБ дуж-500. фЕРЕТШ ФПЛ РПУФХРБМ Ч УЕФШ ОЕ ФПМШЛП Ч РПМЕФЕ. хУПЧЕТЫЕОУФЧПЧБМЙ УЙУФЕНХ ПФПРМЕОЙС ЛБВЙО ПФ ЧЩИМПРОЩИ ЗБЪПЧ ДЧЙЗБФЕМЕК, РТЙЮЕН ЙЪ-ЪБ ДПЧПДЛЙ ЬФПЗП ХУФТПКУФЧБ ДЧБЦДЩ НЕОСМЙ ЖПТНХ ЧЩИМПРОЩИ ЛПММЕЛФПТПЧ.

уХЭЕУФЧЕООП ЙЪНЕОЙМПУШ ВПНВПЧПЕ ЧППТХЦЕОЙЕ. чНЕУФП УФБТЩИ ВБМПЛ дЕТ-13, дЕТ-15 Й дЕТ-16 ХУФБОПЧЙМЙ ОБ ФЕИ ЦЕ НЕУФБИ ОПЧЩЕ дЕТ-23, дЕТ-25 Й дЕТ-26 (ЙИ РТЙОСМЙ ОБ ЧППТХЦЕОЙЕ Ч НБТФЕ 1934 З.). рПДЛТЩМШОЩЕ дЕТ-23 РП ЛПОУФТХЛГЙЙ НБМП ПФМЙЮБМЙУШ ПФ дЕТ-13, Б ЧПФ РПДЖАЪЕМСЦОЩЕ дЕТ-25 Й дЕТ-26 РП УТБЧОЕОЙА У РТЕДЫЕУФЧЕООЙГБНЙ УЙМШОП ХЛПТПФЙМЙ, ЮФП ДБМП ЧПЪНПЦОПУФШ ЙУРПМШЪПЧБФШ ЛБУУЕФЩ дЕТ-9 ВЕЪ УОСФЙС ВПНВПДЕТЦБФЕМЕК ОБТХЦОПК РПДЧЕУЛЙ. лПНРМЕЛФБГЙС дЕТ-9 ФПЦЕ ЙЪНЕОЙМБУШ. еУМЙ ТБОШЫЕ ОБ УБНПМЕФЕ УФПСМЙ ЮЕФЩТЕ ПДЙОБЛПЧЩИ дЕТ-9, ЛБЦДБС У УЕНША ЪБНЛБНЙ (ЧУЕЗП НПЦОП ВЩМП РПДЧЕУЙФШ 28 ВПНВ), ФП ФЕРЕТШ НПОФЙТПЧБМЙ ДЧЕ ЛБУУЕФЩ У УЕНША Й ДЧЕ - У ЫЕУФША ЪБНЛБНЙ (ВПНВ ЧУЕЗП РПМХЮБМПУШ 26). б ЗМБЧОПЕ, ЧУЕ ВПНВПДЕТЦБФЕМЙ ЬМЕЛФТЙЖЙГЙТПЧБМЙ. вПНВЩ ФЕРЕТШ ХДЕТЦЙЧБМЙУШ ЪБНЛБНЙ ЬМЕЛФТПРЙТПФЕИОЙЮЕУЛПЗП ФЙРБ, УТБВБФЩЧБЧЫЙНЙ РП УЙЗОБМХ ПФ ЬМЕЛФТПВПНВПУВТБУЩЧБФЕМС ьувт-2. уФБТЩК НЕИБОЙЮЕУЛЙК уВТ-9 ПУФБЧЙМЙ ЛБЛ ЪБРБУОПК.

фв-3 У НПФПТБНЙ н-34т Ч ДПЛХНЕОФБИ ЙОПЗДБ ЙНЕОПЧБМЙ фв-ът. нБЫЙОЩ ЬФПК НПДЙЖЙЛБГЙЙ ЧЩРХУЛБМЙУШ ЪБЧПДПН No.22 Ч 1934-1935 ЗЗ. чЩРХУЛ УБНПМЕФПЧ УДЕТЦЙЧБМУС ОЕИЧБФЛПК ФХТЕМЕК, ТБДЙБФПТПЧ, ВПНВПУВТБУЩЧБФЕМЕК; УХВРПДТСДЮЙЛЙ РПУФБЧМСМЙ ОЕЛПОДЙГЙПООЩЕ ФПТНПЪОЩЕ ЛПМЕУБ. фЕН ОЕ НЕОЕЕ, ЙЪ 150 ЪБЛБЪБООЩИ ОБ 20 ДЕЛБВТС 1934 З. ЪБЧПД ЪБЛПОЮЙМ УВПТЛХ 131 фв-ът, ЙЪ ОЙИ 109 ХЦЕ ПВМЕФБМЙ. оП УДБМЙ ЪОБЮЙФЕМШОП НЕОШЫЕ - 55, РПУЛПМШЛХ ЧПЕООБС РТЙЕНЛБ ОЕ РТПРХУЛБМБ ОЕДПХЛПНРМЕЛФПЧБООЩЕ УБНПМЕФЩ. дПИПДЙМП ДП ФПЗП, ЮФП У ХЦЕ ПВМЕФБООПЗП ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ УОЙНБМЙ ЧЙОФЩ, ЮФПВЩ РПУФБЧЙФШ ОБ ЧЩЫЕДЫХА ЙЪ ГЕИБ НБЫЙОХ. ч ЙФПЗЕ РПМПЦЕОЙЕ РТЙЧМЕЛМП ЧОЙНБОЙЕ олчд Й 27 ДЕЛБВТС 1934 З. ХРПМОПНПЮЕООЩК ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ ДПЛМБДЩЧБМ: "...ОБИПДСФУС ЪБЛПОУЕТЧЙТПЧБООЩНЙ ПЛПМП 120 УБНПМЕФПЧ фв-3 н-34т, ЙЪ ЛПЙИ 118 УФПСФ ОБ ЪБЧПДУЛПН БЬТПДТПНЕ".

ч СОЧБТЕ 1935 З. ОБ фв-ът ОБЮБМЙ РЕТЕЧППТХЦБФШ ДЧЕ ЬУЛБДТЙМШЙ 2-К фвбв ОБ БЬТПДТПНЕ еДТПЧП Ч мЕОЙОЗТБДУЛПН ЧПЕООПН ПЛТХЗЕ. х УБНПМЕФПЧ УТБЪХ ЦЕ ОБЮБМЙ ПФЧБМЙЧБФШУС ИЧПУФПЧЩЕ ЛПМЕУБ - РТПСЧЙМБУШ УМБВПУФШ ЧЙМЛЙ. фБЛ ОБЪЩЧБЕНЩК РБХЛ ЛТЕРМЕОЙС ПФТЩЧБМУС ПФ ПВЫЙЧЛЙ Й 15-ЗП ЫРБОЗПХФБ. рПДПВОЩЕ УМХЮБЙ РТПЙУИПДЙМЙ Й Ч ДТХЗЙИ ЧПЙОУЛЙИ ЮБУФСИ, РПМХЮЙЧЫЙИ ОПЧЩЕ НБЫЙОЩ. ч рПДНПУЛПЧШЕ РТПЙЪПЫМЙ ЮЕФЩТЕ РПМПНЛЙ РПДТСД: ПДОБ - 25 ЖЕЧТБМС, ДТХЗБС - 1 НБТФБ (РТЙ ЬФПН ТЕЪТХЫЙМЙУШ Й ЛТПОЫФЕКОЩ ЛТЕРМЕОЙС ЛЙМСХЛПМПОЛЙ), Б4НБТФБ -УТБЪХ ОБ ДЧХИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБИ БЧЙБВТЙЗБДЩ чПЕООП-ЧПЪДХЫОПК БЛБДЕНЙЙ. ч РПУМЕДОЕК ОБЮБМБУШ РПЧБМШОБС РТПЧЕТЛБ ИЧПУФПЧПЗП ПРЕТЕОЙС ОПЧЩИ фв-3, ЮФП ЧЩСЧЙМП НБУУПЧХА ДЕЖПТНБГЙА ПВЫЙЧЛЙ, ЧЩРХЮЙЧБОЙЕ ЪБДОЙИ УФЕОПЛ ЛЙМЕК.

5 НБТФБ УРЕГЙБМШОБС ЛПНЙУУЙС ПВУМЕДПЧБМБ ЧУЕ фв-ът, УДБООЩЕ, ОП ЕЭЕ ОЕ ПФРТБЧМЕООЩЕ У ЪБЧПДБ. йЪ 27 ПУНПФТЕООЩИ РПЧТЕЦДЕОЙС ОБЫМЙ ОБ 16. хччу ЪБРТЕФЙМП РПМЕФЩ ЧП ЧУЕИ ФТЕИ ВТЙЗБДБИ, ХУРЕЧЫЙИ РПМХЮЙФШ ОПЧХА ФЕИОЙЛХ - Ч лТЕЮЕЧЙГБИ, еДТПЧЕ Й ОБ ВБЪЕ БЛБДЕНЙЙ. рТЙПУФБОПЧЙМЙ РТЙЕНЛХ УБНПМЕФПЧ ОБ ЪБЧПДЕ Й РЕТЕЗПОЛХ Ч ЮБУФЙ ХЦЕ УДБООЩИ.

л ПФЧЕФХ РТЙЪЧБМЙ гбзй. рТЙВЩЧЫЕНХ ОБ ЪБЧПД ч.н.рЕФМСЛПЧХ РТЙЫМПУШ РТЙЪОБФШ ПЫЙВПЮОЩН ТБУЮЕФ ОБ РТПЮОПУФШ ХЪМПЧ ЧЕТФЙЛБМШОПЗП ПРЕТЕОЙС. пРЕТЕОЙЕ ХУЙМЙМЙ Й ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЙ ЧОПЧШ РПЫМЙ Ч ЧПКУЛБ. оП ОЕРТЙСФОПУФЙ У ИЧПУФПЧЩН ЛПМЕУПН ОБ ЬФПН ОЕ ЛПОЮЙМЙУШ. ч ОПСВТЕ 1935 З. ЙЪ 9-К фвбв (уЕЭБ) УППВЭБМЙ, ЮФП Х ДЧХИ фв-ът ТБЪЧБМЙМУС ХЪЕМ ЛТЕРМЕОЙС БНПТФЙЪБФПТБ ЛПМЕУБ, Б ОБ УЕНЙ НБЫЙОБИ ФБН ЦЕ ОБЫМЙ ФТЕЭЙОЩ, Б ОБ ЫЕУФЙ - ДЕЖПТНБГЙЙ. рПМПНЛЙ УФПКЛЙ ЛПУФЩМШОПЗП ЛПМЕУБ Й ЛПОУФТХЛФЙЧОП ХЧСЪБООПЗП У ОЕК 15-ЗП ЫРБОЗПХФБ НБУУПЧП ЧУФТЕЮБМЙУШ Й Ч 1936 З.

оП ЧЕТОЕНУС Ч 35-К. ч ИПДЕ ПУЧПЕОЙС фв-ът ЧЩСЧЙМЙУШ ФБЛЦЕ ФТЕЭЙОЩ НПФПТБН Й ТБУФТЕУЛЙЧБОЙЕ ЧФХМПЛ ЧЙОФПЧ, ФЕЮЙ ТБДЙБФПТПЧ, ВЩУФТПЕ РПТБЦЕОЙЕ ПВЫЙЧЛЙ ЛПТТПЪЙЕК, УНСФЙЕ ДЙУЛПЧ ЛПМЕУ, РПМПНЛЙ ЛБЮБМПЛ ЬМЕТПОПЧ. ч ТЕЪХМШФБФЕ ЬФПЗП "ВХЛЕФБ" ДЕЖЕЛФПЧ ЪЙНОСС Й ЮБУФЙЮОП МЕФОСС ХЮЕВБ Ч БЧЙБЮБУФСИ ВЩМБ УПТЧБОБ - ОЕ УФПМШЛП МЕФБМЙ, УЛПМШЛП ЮЙОЙМЙ. оЕДТЕНМАЭЙЕ ТБВПФОЙЛЙ олчд ДПЛМБДЩЧБМЙ 2 ЙАМС: "лПОУФТХЛГЙС УБНПМЕФБ фв-3 н-34т ВЩМБ СЧОП ОЕДПТБВПФБОБ Й, ЛТПНЕ ФПЗП, Ч РТПЙЪЧПДУФЧЕ ОБ ЪБЧПДЕ No.22 - ЧЩРПМОЕОБ СЧОП ОЕВТЕЦОП".

чУЕ ЬФП МЙИПТБДЙМП Й ччу, Й ЪБЧПД, РПУФПСООП ЮФП-ФП РЕТЕДЕМЩЧБЧЫЙК ОБ ХЦЕ ЗПФПЧЩИ УБНПМЕФБИ. ч ТЕЪХМШФБФЕ Л 10 НБС 1935 З. РТЕДРТЙСФЙЕ ПФУФБЧБМП ПФ РМБОБ ХЦЕ ОБ 23 фв-ът уБНПМЕФЩ РПМХЮБМЙУШ ДПТПЗЙНЙ - ЛБЦДЩК ПВИПДЙМУС ВПМЕЕ ЮЕН Ч ЮЕФЧЕТФШ НЙММЙПОБ.

дПЧПМШОП ДПМЗП НХЮБМЙУШ У ФЕЮША ЧПДСОЩИ ТБДЙБФПТПЧ: ФТЕЭЙОЩ ЧПЪОЙЛБМЙ РПУМЕ 10-20 ЮБУПЧ ЬЛУРМХБФБГЙЙ. ч БЧЗХУФЕ-УЕОФСВТЕ 1936 З. ФПМШЛП Ч ПДОПК 29-К фвбв ВЩМП 12 ФБЛЙИ УМХЮБЕЧ, Ч ФПН ЮЙУМЕ ФТЙ - У ЧЩОХЦДЕООЩНЙ РПУБДЛБНЙ.

л ЬФПНХ ЧТЕНЕОЙ РПСЧЙМЙУШ ГЕМЩЕ ВТЙЗБДЩ, ЧППТХЦЕООЩЕ фв-ът ФБЛЙЕ, ЛБЛ 9-С. нОПЗП НБЫЙО ЬФПЗП ФЙРБ ПФРТБЧЙМЙ ОБ дБМШОЙК чПУФПЛ Й Ч ъБВБКЛБМШЕ, ЗДЕ ПФОПЫЕОЙС У СРПОГБНЙ РЕТЙПДЙЮЕУЛЙ ПВПУФТСМЙУШ. уРЕГЙЖЙЛПК ЬФПЗП ФЕБФТБ СЧМСМЙУШ ЪЙНОЙЕ ИПМПДБ. ч ччу плдчб ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЙ ТБВПФБМЙ Ч ХУМПЧЙСИ ЪЙНОЙИ РПМЕЧЩИ МБЗЕТЕК РТЙ ФЕНРЕТБФХТЕ ДП 50 ЗТБДХУПЧ НПТПЪБ. пРТЕДЕМЕООЩК ПРЩФ ФБН РПМХЮЙМЙ ЕЭЕ У НБЫЙОБНЙ РЕТЧЩИ УЕТЙК У НПФПТБНЙ н-17. оБ НПТПЪЕ УНБЪЛБ ЪБЗХУФЕЧБМБ, Б ЙОПЗДБ ДБЦЕ ЪБФЧЕТДЕЧБМБ. ьФП ЪБФТХДОСМП ЪБРХУЛ ДЧЙЗБФЕМЕК. чПДБ Ч УЙМШОЩЕ ИПМПДБ ХИЙФТСМБУШ ЪБНЕТЪБФШ Ч УЙУФЕНЕ ПИМБЦДЕОЙС ДБЦЕ ТБВПФБАЭЙИ НПФПТПЧ! рБТБДПЛУБМШОП, ОП ДЧЙЗБФЕМШ РТЙ ЬФПН ЪБЛМЙОЙЧБМП ЙЪ-ЪБ РЕТЕЗТЕЧБ...

рЕТЕД ЪБРХУЛПН НПФПТБ ЗДЕ-ОЙВХДШ Ч юЙФЕ РТЙ НПТПЪЕ ЗТБДХУПЧ УПТПЛ РТЙИПДЙМПУШ ЮЕФЩТЕЦДЩ РТПМЙЧБФШ ЛЙРСФПЛ ЮЕТЕЪ УЙУФЕНХ ПИМБЦДЕОЙС. б ЬФП РП ФПООЕ ЧПДЩ ОБ ЛБЦДЩК ЙЪ ЮЕФЩТЕИ ДЧЙЗБФЕМЕК фв-3! йНЕООП Ч ъБВБКЛБМШЕ ОБЮБМЙ ЬЛУРМХБФЙТПЧБФШ УБНПМЕФЩ У БОФЙЖТЙЪБНЙ - ХРПФТЕВМСМЙ УНЕУЙ ЧПДЩ У ФЕИОЙЮЕУЛЙН УРЙТФПН, ЗМЙГЕТЙОПН, Б РПЪДОЕЕ У ЬФЙМЕОЗМЙЛПМЕН (РПДПВОП ОЩОЕЫОЕНХ "ФПУПМХ"). лБТВАТБФПТЩ ЗТЕМЙ ЗПТСЮЙН РЕУЛПН Ч НЕЫПЮЛБИ, Б УБН РЕУПЛ - ОБ РЕЮЙ Ч ДЕЦХТЛЕ. ч РХУЛПЧЩИ ВБЮЛБИ ВЕОЪЙО ТБЪВБЧМСМЙ ЬЖЙТПН. оБ ТБДЙБФПТЩ УФБЧЙМЙ УБНПДЕМШОЩЕ УЯЕНОЩЕ ЪЙНОЙЕ ЦБМАЪЙ. чУЕ ЬФП РТЙОПУЙМП УЧПЙ РМПДЩ. оБ БЬТПДТПНЕ дПНОП Ч РПТСДЛЕ ЬЛУРЕТЙНЕОФБ ЪБРХУФЙМЙ НПФПТЩ фв-3, ПФУФПСЧЫЕЗП ОБ МЕФОПН РПМЕ ВПМЕЕ ДЧХИ УХФПЛ РТЙ -26"у. оП ТЕЛПТД ХУФБОПЧЙМЙ Ч оЕТЮЙОУЛЕ - ФБН ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ, ЪБРТБЧМЕООЩК БОФЙЖТЙЪПН, РПДОСМУС Ч ЧПЪДХИ РТЙ -48°у!

вПЕУРПУПВОПУФШ ЮБУФЕК, ЧППТХЦЕООЩИ фв-ът, РПОБЮБМХ ФБЛЦЕ УФТБДБМБ ПФ ОЕЛТНРМЕЛФОПУФЙ ПВПТХДПЧБОЙС Й ЕЗП ОЙЪЛПЗП ЛБЮЕУФЧБ. жЙЛУЙТПЧБМЙ ВПМШЫПК РТПГЕОФ ПФЛБЪПЧ ТБДЙПУФБОГЙК. рП-РТЕЦОЕНХ ОЕ ИЧБФБМП ВПНВПЧЩИ РТЙГЕМПЧ. оБРТЙНЕТ, Ч 23-К фвбв ЙЪ 36 НБЫЙО РТЙГЕМЩ ЙНЕМЙУШ ФПМШЛП ОБ УЕНЙ. оП ФБЛФЙЛБ ФПЗП ЧТЕНЕОЙ ЖБЛФЙЮЕУЛЙ Й ОЕ ФТЕВПЧБМБ ОБМЙЮЙС РТЙГЕМБ ОБ ЛБЦДПН ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЕ. пВЩЮОП ВПНВЙМЙ ЪБМРПН ЙМЙ УЕТЙЕК, ЗМСДС ОБ УБНПМЕФ ЧЕДХЭЕЗП. рПУЩРБМЙУШ ВПНВЩ - ДЕТЗБК, ЫФХТНБО, ЪБ ТХЮЛХ!

ъБ 1935 З. ЧЩРХУФЙМЙ ЧУЕЗП 74 УБНПМЕФБ, ЧУЕ НПДЙЖЙЛБГЙЙ фв-ът. ч ЬФПФ РЕТЙПД ЛПМЙЮЕУФЧП ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩИ ВПНВПЧПЪПЧ Ч ччу тллб ДПУФЙЗМП УЧПЕЗП РЙЛБ - ЙНЙ РПМОПУФША ЙМЙ ЮБУФЙЮОП ВЩМЙ ЧППТХЦЕОЩ 36 ЬУЛБДТЙМЙК. чП ЧТЕНС РЕТЧПНБКУЛПЗП РБТБДБ 1935 З. ОБД нПУЛЧПК РТПЫМЙ 72 ФХРПМЕЧУЛЙИ ЗЙЗБОФБ.

ч ПВЭЕК УМПЦОПУФЙ ЙЪЗПФПЧЙМЙ ВПМЕЕ 200 фв-ът. ч ЬФП ЮЙУМП ЧПЫМБ Й ЫЙТПЛП ЙЪЧЕУФОБС "РБТБДОБС ДЕУСФЛБ", ЖПФПЗТБЖЙЙ ЛПФПТПК ФБЛ МАВСФ РХВМЙЛПЧБФШ ЪБ ТХВЕЦПН. ьФЙ ДЕУСФШ фв-ът ВЩМЙ РПУФТПЕОЩ Ч 1934 З ОБ ЪБЧПДЕ No.22 Й РТЕДОБЪОБЮБМЙУШ ДМС УЕТЙЙ РЕТЕМЕФПЧ Ч чБТЫБЧХ, тЙН Й рБТЙЦ. уПВЙТБМЙ ЙИ РП ПУПВПНХ ЪБЛБЪХ Й НБЫЙОЩ ПФМЙЮБМЙУШ ХМХЮЫЕООПК БЬТПДЙОБНЙЛПК (ЪБМЙЪБНЙ УФБВЙМЙЪБФПТБ Й ЛЙМС, ХМХЮЫЕООЩНЙ ЛБРПФБНЙ НПФПТПЧ) Й ПФДЕМЛПК. чППТХЦЕОЙС ЬФЙ НБЫЙОЩ ОЕ ЙНЕМЙ. ъБФП Ч ВПНВППФУЕЛБИ УФПСМЙ ПВЙФЩЕ ВБТИБФПН ДЙЧБОЩ. лПМЕУБ Ч ФЕМЕЦЛБИ УНПОФЙТПЧБМЙ ФПТНПЪОЩЕ, УРЙГЩ РЕТЕДОЙИ ЛПМЕУ РТЙЛТЩМЙ ЛПМРБЛБНЙ. уБНПМЕФЩ РПЛТБУЙМЙ Ч ВЕМЩК ГЧЕФ Й ОБОЕУМЙ ЖБМШЫЙЧЩЕ ЗТБЦДБОУЛЙЕ ТЕЗЙУФТБГЙПООЩЕ ОПНЕТБ, РПЧФПТСЧЫЙЕ ЪБЧПДУЛЙЕ.

ьЛЙРБЦЙ Й ДЕМЕЗБГЙЙ РПДВЙТБМЙУШ ЪБТБОЕЕ. мЕФЮЙЛПЧ, ЫФХТНБОПЧ Й НЕИБОЙЛПЧ ОБВТБМЙ ЙЪ ойй ччу Й ВТЙЗБД нПУЛПЧУЛПЗП ЧПЕООПЗП ПЛТХЗБ. чУЕ ЛПНБОДЙТЩ УБНПМЕФПЧ ЙНЕМЙ ВПМШЫПК ОБМЕФ Й ПРЩФ РПМЕФПЧ Ч УМПЦОЩИ НЕФЕПХУМПЧЙСИ. рПУЛПМШЛХ ОБЮБМШОЙЛПЧ, ЦЕМБЧЫЙИ РПВЩЧБФШ Ч еЧТПРЕ, ПЛБЪБМПУШ ВПМШЫЕ, ЮЕН НЕУФ ОБ ДЙЧБОБИ, ФП ЮБУФШ ЙЪ ОЙИ ЧЛМАЮЙМЙ Ч УПУФБЧ ЬЛЙРБЦЕК УПЗМБУОП УРЕГЙБМШОПУФЙ. й РПМХЮБМПУШ ФБЛ, ЮФП ЛПНБОДЙТ - РП ЪЧБОЙА ЛБРЙФБО ЙМЙ УФБТЫЙК МЕКФЕОБОФ, Б ОБ РТБЧПН УЙДЕОШЕ Х ОЕЗП - ЛПНВТЙЗ оБ РЕТЧЩИ ЦЕ ФТЕОЙТПЧЛБИ (ДМС ЛПФПТЩИ ЧЩДЕМЙМЙ ВПЕЧЩЕ фв-ът) ЧПЪОЙЛ ТСД ЛПОЖМЙЛФПЧ - ЛФП ЦЕ ЛЕН ДПМЦЕО ЛПНБОДПЧБФШ? лТПНЕ ЬФПЗП, ПЛБЪБМПУШ, ЮФП ЪБ ЧТЕНС УЙДЕОЙС Ч ЛБВЙОЕФБИ НОПЗЙЕ ЛПНВТЙЗЙ Й ЛПНДЙЧЩ РПТБУФЕТСМЙ ОБЧЩЛЙ РЙМПФЙТПЧБОЙС Й ОБЧЙЗБГЙЙ. пДОПЗП ЙЪ ОЙИ РПУМЕ РЕТЧПЗП ЦЕ РПМЕФБ РТЙЫМПУШ "УРЙУБФШ" Ч РБУУБЦЙТЩ - ЬЛЙРБЦ ОБПФТЕЪ ПЛБЪБМУС У ОЙН МЕФЕФШ, РПУМЕ ФПЗП ЛБЛ ПО ЮХФШ ОЕ РЕТЕЧЕТОХМ УБНПМЕФ ЧЧЕТИ ОПЗБНЙ, РПРБЧ Ч ПВМБЛБ.

фТЕОЙТПЧЛЙ ДМЙМЙУШ НЕУСГ. мЕФБМЙ РППДЙОПЮОП Й Ч УФТПА, Ч ИПТПЫХА Й РМПИХА РПЗПДХ. пУПВП ДЕМБМУС ХРПТ ОБ УМЕРПК РПМЕФ. ыФХТНБОЩ ЪХВТЙМЙ ПУОПЧОЩЕ ОБЧЙЗБГЙПООЩЕ ПТЙЕОФЙТЩ ОБ НБТЫТХФБИ.

дМС ЧУЕИ ПФРТБЧМСЧЫЙИУС Ч еЧТПРХ УЫЙМЙ ОПЧПЕ ПВНХОДЙТПЧБОЙЕ. лБЦДПНХ ЧЩДБМЙ ВЕМПУОЕЦОЩК ЛПНВЙОЕЪПО, ОПЧЩК ЫМЕН Й ДЧЕ РБТЩ РЕТЮБФПЛ. оБ ЧПТПФОЙЛЙ ЗЙНОБУФЕТПЛ ЭЕДТПК ТХЛПК УЩРБОХМЙ "ЛХВБТЙ" Й "ЫРБМЩ", ЛБЛ ВЩ РПДОСЧ ЮМЕОПЧ ЬЛЙРБЦЕК ОБ ПДОП-ДЧБ ЪЧБОЙС. оБДП УЛБЪБФШ, ЮФП РПУМЕ ЧПЪЧТБЭЕОЙС ВПМШЫЙОУФЧХ ХЮБУФОЙЛПЧ РЕТЕМЕФБ ДЕКУФЧЙФЕМШОП РТЙУЧПЙМЙ ФЕ ЪЧБОЙС, ЛПФПТЩЕ ЙН "ЧЩДБМЙ БЧБОУПН".

рПЛБ МЕФЮЙЛЙ ЗПФПЧЙМЙУШ, ЪБЧПД РПУРЕЫОП ДПДЕМЩЧБМ УБНПМЕФЩ. фБН ОЕ ХЛМБДЩЧБМЙУШ Ч УТПЛЙ, РТЕДРЙУБООЩЕ РПУФБОПЧМЕОЙЕН РТБЧЙФЕМШУФЧБ. оЕ ИЧБФБМП НПФПТПЧ Й ЧПДПНБУМСОЩИ ТБДЙБФПТПЧ, НОПЗП ЧПЪОЙ ВЩМП У ПФМБДЛПК НПФПХУФБОПЧПЛ. оБ УБНПМЕФБИ ХУФБОПЧЙМЙ УДЕМБООЩЕ ФБЛЦЕ РП УРЕГЪБЛБЪХ ДЧЙЗБФЕМЙ н-34тд. фБЛЙЕ НПФПТЩ РЕТЧПОБЮБМШОП ЧЩРХУЛБМЙУШ ДМС ТЕЛПТДОЩИ боф-25 (тд). пОЙ ВЩМЙ ОЕНОПЗП НПЭОЕЕ ПВЩЮОЩИ н-34т, ЪБ УЮЕФ ОЕВПМШЫПЗП ЖПТУЙТПЧБОЙС РП ПВПТПФБН ЙЪ ОЙИ НПЦОП ВЩМП ЧЩЦБФШ 830 М.У. дЕФБМЙ ДМС ОЙИ ЙЪЗПФПЧМСМЙ РП ПУПВПК ФЕИОПМПЗЙЙ, У НЕОШЫЙНЙ ДПРХУЛБНЙ, ЫМЙЖПЧБМЙ Й РПМЙТПЧБМЙ, УБНЙ НПФПТЩ ФЭБФЕМШОЕЕ УПВЙТБМЙ Й ТЕЗХМЙТПЧБМЙ.

уБНПМЕФЩ УДБМЙ У ВПМШЫЙН ПРПЪДБОЙЕН, ДП ПФРТБЧМЕОЙС Ч РЕТЧЩК РЕТЕМЕФ ПОЙ ХУРЕМЙ РТПВЩФШ Ч ЧПЪДХИЕ ЧУЕЗП РП 12-15 ЮБУПЧ. 28 ЙАМС 1934 З. ФТЙ фв-ът ПФРТБЧЙМЙУШ Ч чБТЫБЧХ. лПНБОДЙТБНЙ УБНПМЕФПЧ ВЩМЙ вБКДХЛПЧ, нПЧ Й мЕПОПЧ. 1 БЧЗХУФБ УБНПМЕФЩ ВМБЗПРПМХЮОП ЧПЪЧТБФЙМЙУШ Ч нПУЛЧХ. 5 БЧЗХУФБ УФБТФПЧБМЙ УТБЪХ ДЧЕ ФТПКЛЙ. пДОБ (У ЬЛЙРБЦБНЙ вБКДХЛПЧБ, еЖЙНПЧБ Й мЕПОПЧБ) ДЧЙОХМБУШ ЮЕТЕЪ лЙЕЧ Й чЕОХ Ч рБТЙЦ. чП ЧТЕНС РТЕВЩЧБОЙС ЧП жТБОГЙЙ ОБЫЙ МЕФЮЙЛЙ РПУЕФЙМЙ ФБЛЦЕ мЙПО Й уФТБУВХТЗ, ПФЛХДБ ЮЕТЕЪ рТБЗХ 17 БЧЗХУФБ ЧЕТОХМЙУШ Ч нПУЛЧХ. чФПТБС ФТПКЛБ (ЛПНБОДЙТБНЙ фв-3 СЧМСМЙУШ уПЛПМПЧ, зПМПЧБЮЕЧ Й тСВЮЕОЛП) ЮЕТЕЪ лЙЕЧ, мАВМЙО Й лТБЛПЧ ОБРТБЧЙМБУШ Ч тЙН. чПЪЧТБЭБМБУШ ПОБ ЮЕТЕЪ чЕОХ, РТЙВЩЧ ДПНПК 16 БЧЗХУФБ.

уПЧЕФУЛЙЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЙ РТПЙЪЧЕМЙ ДПМЦОПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ Ч ЕЧТПРЕКУЛЙИ УФПМЙГБИ. ъБНЕУФЙФЕМШ ОБЮБМШОЙЛБ ЫФБВБ ччу иТЙРЙО, ХЮБУФЧПЧБЧЫЙК Ч ДЧХИ РЕТЕМЕФБИ, ОБРЙУБМ Ч УЧПЕН ПФЮЕФЕ: "чЕУШ ПЖЙГЕТУЛЙК Й ЙОЦЕОЕТОЩК УПУФБЧ У ЙУЛМАЮЙФЕМШОЩН ЙОФЕТЕУПН ПФОПУЙМУС Л ОБЫЙН УБНПМЕФБН, ЧЙДС Ч ОЙИ ХДБЮОПЕ ТЕЫЕОЙЕ РТПВМЕНЩ ФСЦЕМПЗП ВПНВБТДЙТПЧПЮОПЗП УБНПМЕФБ. ьФП ПФОПУЙФУС Ч ТБЧОПК УФЕРЕОЙ Л рПМШЫЕ, бЧУФТЙЙ Й йФБМЙЙ. чУЕ РПДЮЕТЛЙЧБАФ ХДЙЧМЕОЙЕ, ЮФП УФПМШ ВПМШЫПК УБНПМЕФ ЙНЕЕФ ЧЩУПЛЙЕ РПМЕФОЩЕ ДБООЩЕ. ьФП РПДЮЕТЛЙЧБЕФ, ЮФП ОБЫ ХУРЕИ Ч РПУФТПКЛЕ фв БЧЙБГЙЙ ТЕБМЕО Й ЬФП ВХДЕФ ХЮФЕОП ЛПНБОДПЧБОЙЕН ЕЧТПРЕКУЛЙИ ЧПЪДХЫОЩИ ЖМПФПЧ". нОЕОЙС ПВ ЬФЙИ "НЙУУЙСИ ДПВТПК ЧПМЙ", ЧЩУЛБЪЩЧБЕНЩЕ Ч ЕЧТПРЕКУЛЙИ ЗБЪЕФБИ, ЧППВЭЕ ВЩМЙ РПТПК ВМЙЪЛЙ Л РБОЙЮЕУЛЙН. фБЛ, ПДЙО ЙЪ ЧЕДХЭЙИ ТЕРПТФЕТПЧ ВТЙФБОУЛПЗП ЕЦЕОЕДЕМШОЙЛБ "йОДЕРЕОДЕД" РЙУБМ, "РПЛБ Ч еЧТПРЕ УРПТСФ П ГЕООПУФЙ ФЕПТЙЙ дХЬ, ЛТБУОЩЕ ХЦЕ ЕЕ ЖБЛФЙЮЕУЛЙ ТЕБМЙЪПЧБМЙ, РТПДЕНПОУФТЙТПЧБЧ НПЭОЩЕ ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩЕ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛЙ УХЭЕУФЧЕООП РТЕЧПУИПДСЭЙЕ ВТЙФБОУЛЙЕ НБЫЙОЩ БОБМПЗЙЮОПЗП ОБЪОБЮЕОЙС", Б ЛПТТЕУРПОДЕОФ ЖТБОГХЪУЛПК "рФЙ рБТЙЪШЕО" ЧППВЭЕ ЙУФЕТЙЮЕУЛЙ ЪБСЧЙМ, ЮФП "РСФШУПФ ТХУУЛЙИ ВПНВПЧПЪПЧ НПЗХФ ТБЪДБЧЙФШ еЧТПРХ ЛБЛ ФХИМПЕ СКГП..."

дПМС ЙУФЙОЩ Ч ЬФПН ВЩМБ, ФБЛ ЛБЛ ЙНЕЧЫЙЕУС Ч ФП ЧТЕНС ОБ ЧППТХЦЕОЙЙ ччу ЧУЕИ ВЕЪ ЙУЛМАЮЕОЙС ЕЧТПРЕКУЛЙИ УФТБО ЙУФТЕВЙФЕМЙ-ВЙРМБОЩ У РБТПК, ТЕЦЕ - ЛЧБТФЕФПН РХМЕНЕФПЧ ЧЙОФПЧПЮОПЗП ЛБМЙВТБ ВЩМЙ РПЮФЙ ВЕУУЙМШОЩ РЕТЕД БТНБДБНЙ УПЧЕФУЛЙИ ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩИ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛПЧ, Л ФПНХ ЦЕ ЙНЕЧЫЙИ ДПУФБФПЮОП НПЭОПЕ ПВПТПОЙФЕМШОПЕ ЧППТХЦЕОЙЕ, ЬЖЖЕЛФЙЧОПУФШ ЛПФПТПЗП ЕЭЕ ВПМШЫЕ ЧПЪТБУФБМБ Ч УМХЮБЕ НБУУЙТПЧБООПЗП РТЙНЕОЕОЙС фв-3 Ч РМПФОЩИ ВПЕЧЩИ РПТСДЛБИ, ЮФП Ч УХЭОПУФЙ Й ПФТБВБФЩЧБМПУШ Ч ИПДЕ НБОЈЧТПЧ.

оП Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС Ч ПЗТПНОПК УПЧЕФУЛПК ВПЮЛЕ НЕДБ ЙНЕМЙУШ Й УЧПЙ МПЦЛЙ ДЕЗФС. йОПУФТБООЩЕ БЧЙБГЙПООЩЕ УРЕГЙБМЙУФЩ ПВТБФЙМЙ ЧОЙНБОЙЕ ОБ БТИБЙЮОЩЕ ДЕТЕЧСООЩЕ ДЧХИМПРБУФОЩЕ ЧЙОФЩ, ПФУХФУФЧЙЕ ОБ НБЫЙОБИ УПЧТЕНЕООЩИ УТЕДУФЧ ТБДЙПОБЧЙЗБГЙЙ. фБН, ЗДЕ Ч еЧТПРЕ ДБЧОП УФБЧЙМЙ ЗЙВЛЙЕ ЫМБОЗЙ, Х ОБУ РП УФБТЙОЛЕ ЧЩРПМОСМЙ НБЗЙУФТБМЙ ЙЪ ПФПЦЦЕООПК НЕДОПК ФТХВЛЙ. оЙ ПДОПК УЕТШЕЪОПК РПМПНЛЙ ЪБ ЧТЕНС РЕТЕМЕФПЧ ОЕ РТПЙЪПЫМП, ОП ЬЛЙРБЦЙ ПФНЕФЙМЙ ОЕНБМП ОЕРТЙСФОЩИ ДЕЖЕЛФПЧ. пВОБТХЦЙМЙУШ ФТСУЛБ ЧЙОФПНПФПТОЩИ ХУФБОПЧПЛ, ЧЙВТБГЙЙ Й РПМПНЛЙ ФТХВПРТПЧПДПЧ. рПУРЕЫОЩК РПДВПТ ЧЙОФПЧ РТЙЧЕМ Л ФПНХ, ЮФП ПОЙ ПЛБЪБМЙУШ УМЙЫЛПН ЧЕМЙЛЙ. ч ТЕЪХМШФБФЕ ВМЙЦОЙЕ Л ЖАЪЕМСЦХ ЧЙОФЩ ПФВТБУЩЧБМЙ ЧПЪДХЫОЩК РПФПЛ ОБ УФЩЛ ЛТЩМБ Й ЖАЪЕМСЦБ, ЧЩЪЩЧБС ДПРПМОЙФЕМШОХА ФТСУЛХ. чЩСЧЙМУС Й ТСД ДТХЗЙИ ОЕДПУФБФЛПЧ - РПДФЕЛБМЙ ВБЛЙ, МПНБМЙУШ ЛБЮБМЛЙ ЬМЕТПОПЧ, МПРБМЙУШ ИЧПУФПЧЩЕ ЛПМЕУБ (ОБ "РБТБДОЩИ" НБЫЙОБИ РПУФБЧЙМЙ ОЕ ЗХУНБФЙЛЙ, Б РОЕЧНБФЙЛЙ - У ВПМЕЕ РМБЧОЩН ИПДПН).

ьЛЙРБЦЙ Й ЮМЕОЩ ДЕМЕЗБГЙК ХЧЙДЕМЙ ОБ БЬТПДТПНБИ Й ЪБЧПДБИ еЧТПРЩ НОПЗП ОПЧПЗП, ЕЭЕ ОЕ РТПЙЪЧПДЙЧЫЕЗПУС Й ОЕ РТЙНЕОСЧЫЕЗПУС Ч уПЧЕФУЛПН уПАЪЕ. ьФП РПУМХЦЙМП ДПРПМОЙФЕМШОЩН ФПМЮЛПН Л ЕЭЕ ПДОПНХ ЫБЗХ Ч НПДЕТОЙЪБГЙЙ фв-3, ФЕН ВПМЕЕ ЮФП ФТЕВПЧБОЙС Л ИБТБЛФЕТЙУФЙЛБН ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ РПУФПСООП ТПУМЙ.

лТБФЛПЕ ФЕИОЙЮЕУЛПЕ ПРЙУБОЙЕ ФСЦЕМПЗП ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ фв-3 У НПФПТБНЙ н-17

фв-3 СЧМСМУС ГЕМШОПНЕФБММЙЮЕУЛЙН УЧПВПДОПОЕУХЭЙН ЮЕФЩТЕИНПФПТОЩН НПОПРМБОПН У ОЕХВЙТБАЭЙНУС ЫБУУЙ.

ьЛЙРБЦ фв-3 РЕТЧПОБЮБМШОП УПУФПСМ ЙЪ 12ЮЕМПЧЕЛ: ЛПНБОДЙТБ УБНПМЕФБ (ПО ЦЕ ЫФХТНБО), ВПНВБТДЙТБ, ДЧХИ РЙМПФПЧ, ТБДЙУФБ, ЪБДОЕЗП МЕФОБВБ, ДЧХИ ФЕИОЙЛПЧ Й ЮЕФЩТЕИ УФТЕМЛПЧ. чРПУМЕДУФЧЙЙ РЕТЕЫМЙ Л ВПМЕЕ ТБГЙПОБМШОПНХ УПУФБЧХ: ЛПНБОДЙТПН УФБМ РЕТЧЩК РЙМПФ, ЖХОЛГЙЙ ЫФХТНБОБ Й ВПНВБТДЙТБ УПЧНЕУФЙМЙ, ЪБДОЕЗП МЕФОБВБ УПЮМЙ ЧППВЭЕ ОЕ ОХЦОЩН. л 1934 З. ХУФБОПЧЙМУС УПУФБЧ ЙЪ 8 ЮЕМПЧЕЛ: ДЧБ РЙМПФБ, ЫФХТНБО-ВПНВБТДЙТ, ДЧБ УФТЕМЛБ, УФБТЫЙК ФЕИОЙЛ Й ДЧБ НМБДЫЙИ ФЕИОЙЛБ (ПОЙ ЦЕ - УФТЕМЛЙ ЧЩДЧЙЦОЩИ ВБЫЕО). оБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ ЧП НОПЗЙИ ВТЙЗБДБИ МЕФБМЙ ЬЛЙРБЦЙ ЙЪ 8 ЮЕМПЧЕЛ, ЧЛМАЮБЧЫЙЕ: ДЧХИ РЙМПФПЧ, ДЧХИ ЫФХТНБОПЧ (ПДЙО ЙЪ ОЙИ СЧМСМУС ЕЭЕ Й РЕТЕДОЙН УФТЕМЛПН), НЕИБОЙЛБ, ТБДЙУФБ Й ДЧХИ УФТЕМЛПЧ.

жАЪЕМСЦ РЕТЕНЕООПЗП УЕЮЕОЙС. ч РЕТЕДОЕК ЮБУФЙ РТСНПХЗПМШОЩК, Б РП НЕТЕ ХДБМЕОЙС Л ИЧПУФХ РЕТЕИПДЙМ Ч ФТЕХЗПМШОЩК, ЪБЛБОЮЙЧБСУШ ЧЕТФЙЛБМШОЩН ТЕВТПН. лБТЛБУ ЖАЪЕМСЦБ УПУФПСМ ЙЪ ЮЕФЩТЕИ МПОЦЕТПОПЧ, 19 ЫРБОЗПХФПЧ, ХУЙМЕООЩИ ФТХВЮБФЩНЙ ТБУЛПУБНЙ, ДПРПМОЙФЕМШОЩНЙ РТПЖЙМСНЙ Й УФТЙОЗЕТБНЙ. пВЫЙЧЛБ - ЗПЖТЙТПЧБООБС ДАТБМЕЧБС (ЛПМШЮХЗБМАНЙОЙЕЧБС). жАЪЕМСЦ ДЕМЙМУС ОБ ФТЙ ЮБУФЙ: ж-1 -РЕТЕДОСС, ДП РЕТЧПЗП МПОЦЕТПОБ ЛТЩМБ; ж-2 - ГЕОФТПРМБО У ВПНВППФУЕЛПН Й ж-3 - ИЧПУФПЧБС.

чОЕЫОЕ ОПУПЧБС ЮБУФШ фв-3 РП УЧПЙН ПЮЕТФБОЙСН РПЧФПТСМБ ИБТБЛФЕТОЩК ПВМЙЛ фв-1 У РПРТБЧЛБНЙ ОБ ЗБВБТЙФЩ. ч УБНПН ОПУХ ОБИПДЙМБУШ РЕТЕДОСС УФТЕМЛПЧБС ФПЮЛБ, ЪБ ОЕК Й ОЙЦЕ ЫФХТНБОУЛБС ЛБВЙОБ. ъБ РПНЕЭЕОЙЕН ЫФХТНБОПЧ ТБЪНЕЭБМБУШ ПФЛТЩФБС РЙМПФУЛБС ЛБВЙОБ У ДЧПКОЩН ХРТБЧМЕОЙЕН. лБЦДЩК РЙМПФ ВЩМ РТЙЛТЩФ ПФ ЧЕФТБ ПФДЕМШОЩН ЛПЪЩТШЛПН, НЕЦДХ ЛПФПТЩНЙ УФПСМП ЪЕТЛБМП ЪБДОЕЗП ЧЙДБ. нЕУФБ МЕФЮЙЛПЧ ТБЪДЕМСМЙУШ РТПИПДПН. чРЕТЕДЙ ПО ЪБЛБОЮЙЧБМУС ДЧЕТША Л ЫФХТНБОБН. уЙДЕОШС ДП УБНПМЕФБ No.2251 ЙНЕМЙ ЛПЦБОЩЕ РПДХЫЛЙ, Б ЪБФЕН - РТПУФП ЮБЫЛЙ РПД РБТБЫАФЩ. ъБ УРЙОПК Х МЕФЮЙЛПЧ Ч ПФДЕМШОПН ПФУЕЛЕ УЙДЕМ УФБТЫЙК ВПТФФЕИОЙЛ, ОБ РХМШФБИ ЛПФПТПЗП УПУТЕДПФБЮЙЧБМЙУШ ЧУЕ ЛПОФТПМШОЩЕ РТЙВПТЩ ДЧЙЗБФЕМЕК Й ХРТБЧМЕОЙЕ РПУМЕДОЙНЙ. нЕЦДХ ЧФПТЩН Й ФТЕФШЙН МПОЦЕТПОБНЙ ГЕОФТПРМБОБ ОБИПДЙМУС ВПНВППФУЕЛ. еЗП УФЧПТЛЙ ПФЛТЩЧБМЙУШ ФТПУПЧЩН НЕИБОЙЪНПН ПФ ЫФХТЧБМБ Ч ЫФХТНБОУЛПК ЛБВЙОЕ. рП ЧЕТИХ ВПНВППФУЕЛБ ЫЕМ РТПИПД Ч ЪБДОАА ЮБУФШ ЖАЪЕМСЦБ У МЕУФОЙГБНЙ УРЕТЕДЙ Й УЪБДЙ. у No.22141 УДЕМБМЙ РТПИПД РПОЙЪХ, ЮЕТЕЪ МПОЦЕТПОЩ. ж-3 ОБЮЙОБМБУШ Ф.О. ПВЭЕК ЛБВЙОПК, Ч ЛПФПТПК ОБ МЕЧПН ВПТФХ ЧЩЗПТПДЙМЙ РПНЕЭЕОЙЕ ДМС ТБДЙУФБ. дМС ЗМХЫЕОЙС ЫХНБ ЕЕ ПВЫЙМЙ ЖБОЕТПК Й ПВЙМЙ ЧПКМПЛПН. тСДПН ОБИПДЙМБУШ ЛБВЙОБ ЪБДОЕЗП МЕФОБВБ, ОП ПФ ОЕЕ ДПЧПМШОП ВЩУФТП ПФЛБЪБМЙУШ. оБ РПУМЕДОЙИ УЕТЙСИ 1933 З. МЙЛЧЙДЙТПЧБМЙ Й ЛБВЙОХ ТБДЙУФБ, ПУФБЧЙЧ НЕУФБ ДМС ЛТЕРМЕОЙС ТБДЙПУФБОГЙЙ. ч ПВЭЕК ЛБВЙОЕ ОБИПДЙМЙУШ: БРФЕЮЛБ, ДЕТЕЧСООЩК СЭЙЛ ДМС ЙОУФТХНЕОФБ, ЧЕЫБМЛБ ДМС ПДЕЦДЩ, МЕУЕОЛБ ДМС ЧМЕЪБОЙС Ч УБНПМЕФ (ОБ РЕТЕВПТЛЕ), УФПМЙЛ Й УЙДЕОШЕ ЧПЪМЕ ОЕЗП. ч ВПТШВЕ ЪБ ПВМЕЗЮЕОЙЕ НБЫЙОЩ УФПМЙЛ, УЙДЕОШЕ Й ЧЕЫБМЛХ ХВТБМЙ, Б СЭЙЛ ЪБНЕОЙМЙ ВТЕЪЕОФПЧПК УХНЛПК. оБ УБНПМЕФБИ ЧЩРХУЛБ 1933 З. РПСЧЙМУС РТЙНЙФЙЧОЩК ФХБМЕФ, ч ПВЭЕК ЛБВЙОЕ ВЩМП ДЧБ ПЛОБ - ЛТХЗМПЕ ОБ МЕЧПН ВПТФХ Й РТСНПХЗПМШОПЕ Ч РПФПМЛЕ ОБД УФПМЙЛПН. оБ РТБЧПН ВПТФХ ОБИПДЙМБУШ ВПМШЫБС, РПЮФЙ Ч РПМОЩК ТПУФ, ЧИПДОБС ДЧЕТШ. ъБ ПВЭЕК ЛБВЙОПК ТБЪНЕЭБМЙУШ ДЧЕ УФТЕМЛПЧЩЕ ХУФБОПЧЛЙ. уФТЕМЛЙ УЙДЕМЙ ОБ ПФЛЙДОЩИ УЙДЕОШСИ, РПД ЛПФПТЩНЙ ОБИПДЙМЙУШ ЪБРБУОЩЕ НБЗБЪЙОЩ РХМЕНЕФПЧ. рТЙ УФТЕМШВЕ ПОЙ УФПСМЙ ОБ УРЕГЙБМШОЩИ НПУФЙЛБИ. дБМЕЕ ЖАЪЕМСЦ ДП УБНПЗП ИЧПУФБ ВЩМ РХУФ.

лТЩМП - ФТБРЕГЙЕЧЙДОПЕ Ч РМБОЕ, ФПМУФПЗП РТПЖЙМС (НБЛУЙНБМШОБС ФПМЭЙОБ Х ЛПТОС УПУФБЧМСМБ 1,5 Н). пУОПЧПК УЙМПЧПК УИЕНЩ СЧМСМЙУШ ЮЕФЩТЕ ЖЕТНЕООЩИ МПОЦЕТПОБ ЙЪ ДАТБМЕЧЩИ ФТХВ, УПЕДЙОЕООЩИ ЛМЕРБОЩНЙ ТБУЛПУБНЙ. оЕТЧАТЩ - РПДПВОПК ЛПОУФТХЛГЙЙ, ОП ЙЪ ФТХВ ДЕМБМЙУШ ТБУЛПУЩ, Б РПРЛЙ ЧЩРПМОСМЙУШ ЙЪ РТПЖЙМЕК. ч ГЕМПН ЛБТЛБУ ЛТЩМБ РТЕДУФБЧМСМ УПВПК НПЭОХА РТПУФТБОУФЧЕООХА ЖЕТНХ. оБ ЬФПФ ЛБТЛБУ ЛТЕРЙМБУШ ЗПЖТЙТПЧБООБС ПВЫЙЧЛБ. лБЦДПЕ РПМХЛТЩМП ДЕМЙМПУШ ОБ УЕНШ УЕЛГЙК, ЧЛМАЮБС ПФЯЕНОЩК ЧДПМШ ГЕОФТБМШОЩИ УЕЛГЙК ОПУПЛ ЛТЩМБ Й ИЧПУФПЧХА ЮБУФШ, УОЙНБЧЫХАУС РП ЧУЕНХ ТБЪНБИХ. оБ ЪБДОЕК ЛТПНЛЕ ТБЪНЕЭБМЙУШ ЬМЕТПОЩ ЭЕМЕЧПЗП ФЙРБ, У ЧОХФТЕООЙНЙ УФБФЙЮЕУЛЙНЙ ВБМБОУЙТБНЙ. ьМЕТПОЩ РПДЧЕЫЙЧБМЙУШ ОБ ЫБТЙЛПРПДЫЙРОЙЛБИ.

пРЕТЕОЙЕ. рЕТЕУФБЧОПК УФБВЙМЙЪБФПТ ЙНЕМ ВМЙЪЛХА Л ФТБРЕГЙЕЧЙДОПК Ч РМБОЕ ЖПТНХ. еЗП ЛБТЛБУ УПУФБЧМСМЙ ДЧБ МПОЦЕТПОБ Й 12 ОЕТЧАТ. хЗПМ ХУФБОПЧЛЙ УФБВЙМЙЪБФПТБ Ч ОЕВПМШЫЙИ РТЕДЕМБИ ТЕЗХМЙТПЧБМУС ЧЙОФПЧЩН НЕИБОЙЪНПН, ЫБТОЙТ ЛПФПТПЗП ОБИПДЙМУС Х РЕТЧПЗП МПОЦЕТПОБ, Б РПДЯЕНОЩК ЧЙОФ - Х ЪБДОЕЗП.. рТЙЧПД НЕИБОЙЪНБ - ФТПУПЧЩК ПФ ЫФХТЧБМБ Ч РЙМПФУЛПК ЛБВЙОЕ. пВЫЙЧЛБ - ЗПЖТЙТПЧБООБС. лТЕРМЕОЙЕ УФБВЙМЙЪБФПТБ ХУЙМЙЧБМПУШ РБТОЩНЙ УФБМШОЩНЙ МЕОФБНЙ-ТБУЮБМЛБНЙ, ЫЕДЫЙНЙ Л ЛЙМА Й ЖАЪЕМСЦХ. лПОУФТХЛГЙС ЛЙМС УИПДОБС УП УФБВЙМЙЪБФПТПН. лПМПОЛБ ТХМС РПЧПТПФБ (ПУОПЧОПК УЙМПЧПК ЬМЕНЕОФ) У НБЫЙОЩ N92251 УФБМБ ТБЪЯЕНОПК, Ф.Л. ИЧПУФПЧБС ЮБУФШ УБНПМЕФБ ОЕ ХЛМБДЩЧБМБУШ Ч ЦЕМЕЪОПДПТПЦОЩК ЗБВБТЙФ. тХМЙ ЧЩУПФЩ Й ОБРТБЧМЕОЙС - ГЕМШОПНЕФБММЙЮЕУЛЙЕ (У ДАТБМЕЧПК ПВЫЙЧЛПК), У ЛПНРЕОУБГЙЕК. хРТБЧМЕОЙЕ ТХМСНЙ Й ЬМЕТПОБНЙ ЧЩРПМОСМПУШ РП УНЕЫБООПК УИЕНЕ - ФТПУБНЙ Й ЦЕУФЛЙНЙ ФСЗБНЙ. оБЗТХЪЛЙ ОБ РЕДБМСИ ХНЕОШЫБМЙУШ УРЕГЙБМШОЩН НЕИБОЙЪНПН - РТХЦЙООЩН ЛПНРЕОУБФПТПН, ЛПФПТЩК У УБНПМЕФБ No.2231 УОБВДЙМЙ ВПМЕЕ НПЭОЩНЙ РТХЦЙОБНЙ Й ОЕНОПЗП ХУПЧЕТЫЕОУФЧПЧБМЙ ЛПОУФТХЛГЙА Ч ГЕМПН.

ыБУУЙ. пУОПЧОЩЕ УФПКЛЙ - РЙТБНЙДБМШОЩЕ, У ДАТБМЕЧЩНЙ РПДЛПУБНЙ. рПМХПУШ ЙЪ УФБМЙ инб. чЕТФЙЛБМШОЩЕ УФПКЛЙ ОЕУМЙ ТЕЪЙОПЧЩЕ РМБУФЙОЮБФЩЕ БНПТФЙЪБФПТЩ-ВХЖЕТБ. л РПМХПУСН ЛТЕРЙМЙУШ ДЧХИЛПМЕУОЩЕ ФБОДЕНОЩЕ ФЕМЕЦЛЙ, ЛПМЕУБ ЛПФПТЩИ УФПСМЙ У ОЕВПМШЫЙН УДЧЙЗПН, ФБЛ ЮФП ЛБЦДПЕ ЫМП РП УЧПЕК ЛПМЕЕ. зПТЙЪПОФБМШОПЕ РПМПЦЕОЙЕ ФЕМЕЦЕЛ Ч РПМЕФЕ ПВЕУРЕЮЙЧБМПУШ БНПТФЙЪЙТХАЭЕК ГЕРША ЙЪ ТЕЪЙОПЧЩИ ЫОХТПЧ. рТЙ ЕЕ ПВТЩЧЕ ФЕМЕЦЛЙ ХРЙТБМЙУШ Ч ПЗТБОЙЮЙФЕМЙ. пУЙ ЛПМЕУ ВЩМЙ РПДТЕУУПТЕОЩ. уБНЙ ЛПМЕУБ УРЙГПЧБООЩЕ, ДЙБНЕФТПН 1,35 Н. ъЙНПК ЧНЕУФП ЛПМЕУ НПОФЙТПЧБМЙ МЩЦЙ. фЕМЕЦЛБ ГЕМЙЛПН УОЙНБМБУШ Й ЪБНЕОСМБУШ ПЗТПНОПК ДЕТЕЧСООПК ПЛПЧБООПК БМАНЙОЙЕН МЩЦЕК (ДМЙОБ 5,54 Н, ЫЙТЙОБ 1,46 Н) У НЕФБММЙЮЕУЛЙН ЛПЪЕМЛПН. рПМПЪ МЩЦЙ ЙЪЗПФПЧМСМУС ЙЪ СУЕОС, УЧЕТИХ ПО ЪБЛТЩЧБМУС ЖБОЕТОЩН ПВФЕЛБФЕМЕН ОБ ДЕТЕЧСООПН ЛБТЛБУЕ. уРЕТЕДЙ Й УЪБДЙ МЩЦБ РПДФСЗЙЧБМБУШ ТЕЪЙОПЧЩНЙ ЫОХТБНЙ. гЕОФТПЧЛБ УБНПМЕФБ Й ОБ ЛПМЕУБИ, Й ОБ МЩЦБИ ПУФБЧБМБУШ ПДОПК Й ФПК ЦЕ. иЧПУФПЧПК ЛПУФЩМШ - ПТЙЕОФЙТХАЭЙКУС, УЧБТОПК ЙЪ ФТХВ УП УЯЕНОЩН УФБМШОЩН ВБЫНБЛПН, ОБ ЛПФПТЩК ЪЙНПК ПДЕЧБМБУШ МЩЦБ. бНПТФЙЪБФПТ - ТЕЪЙОПЧЩК, РМБУФЙОЮБФЩК ОБ ЪБДОЕН РПДЛПУЕ. чЕТИОЙК ЛПОЕГ ЛПУФЩМС ТБУЮБМЙЧБМУС ОБЪБД УФБМШОЩНЙ ФТПУБНЙ.

уЙМПЧБС ХУФБОПЧЛБ. рПЮФЙ ОБ ЧУЕИ фв-3 РЕТЧЩИ УЕТЙК УФПСМЙ НПФПТЩ н-17, СЧМСЧЫЙЕУС МЙГЕОЪЙПООПК ЛПРЙЕК ОЕНЕГЛЙИ BMW VI е 7,3 - ДЧЕОБДГБФЙГЙМЙОДТПЧЩИ V-ПВТБЪОЩИ ДЧЙЗБФЕМЕК ЧПДСОПЗП ПИМБЦДЕОЙС. чЩИМПР ПУХЭЕУФЧМСМУС ЮЕТЕЪ ЛПММЕЛФПТЩ ЧЧЕТИ-ОБЪБД. чЙОФЩ - ДЕТЕЧСООЩЕ (ЙЪ ДХВБ Й СУЕОС), ДЧХИМПРБУФОЩЕ, ФЙРБ гбзй, РПУФПСООПЗП ЫБЗБ, ДЙБНЕФТПН 3,5 Н. чФХМЛЙ ЧЙОФПЧ РТЙЛТЩЧБМЙУШ ОЕВПМШЫЙНЙ БМАНЙОЙЕЧЩНЙ ЛПЛБНЙ. тБДЙБФПТЩ УФПСМЙ ОБЛМПООП РПД НПФПТБНЙ. мЕФПН ЙИ ЪБМЙЧБМЙ ЧПДПК (ЦЕМБФЕМШОП ЛЙРСЮЕОПК ЙМЙ ДПЦДЕЧПК, ОП РТЙ ОЕПВИПДЙНПУФЙ ВТБМЙ ЙЪ ВМЙЦБКЫЕК ТЕЮЛЙ), ЪЙНПК ЧПДХ ЗТЕМЙ ЙМЙ ЪБМЙЧБМЙ УЙУФЕНХ ЧПДОП-УРЙТФПЧПК УНЕУША. оБ ЛБЦДЩК ДЧЙЗБФЕМШ ЫМП ДП 100 М ЧПДЩ. пИМБЦДЕОЙЕ ЧПДЩ Ч ТБДЙБФПТЕ ТЕЗХМЙТПЧБМПУШ РПЧПТПФПН УФЧПТПЛ ЦБМАЪЙ, ЛПФПТЩНЙ ХРТБЧМСМ ЙЪ УЧПЕК ЛБВЙОЩ УФБТЫЙК ФЕИОЙЛ. ьМЕЛФТППВПТХДПЧБОЙЕ НПФПХУФБОПЧЛЙ {НБЗОЕФП, УЧЕЮЙ) РЕТЧПОБЮБМШОП ЪБЛХРБМПУШ ЪБ ЗТБОЙГЕК, ОП ДПУФБФПЮОП ВЩУФТП ОБМБДЙМЙ ЧЩРХУЛ Ч ууут. нПФПТЩ ЪБРХУЛБМЙУШ ПФ ОБЪЕНОПК ХУФБОПЧЛЙ ЙМЙ РОЕЧНПУФБТФЕТБНЙ ПФ ВПТФПЧЩИ ВБММПОПЧ (Ч ЧПЪДХИЕ).

вЕОЪЙО ЪБМЙЧБМУС Ч ЮЕФЩТЕ ЛТЩМШЕЧЩИ ВБЛБ, ЛПФПТЩЕ ЧЙУЕМЙ ОБ МЕОФБИ, РТЙЛТЕРМЕООЩИ Л МПОЦЕТПОБН. лБЦДБС РБТБ ВБЛПЧ РЙФБМБ НПФПТЩ УЧПЕК УФПТПОЩ, РЕТЕЛТЕУФОПЕ РЙФБОЙЕ ПФУХФУФЧПЧБМП. вБЛЙ ЛМЕРБМЙУШ ЙЪ ДАТБМС, ЙИ ЗЕТНЕФЙЮОПУФШ ПВЕУРЕЮЙЧБМБУШ РТПЛМБДЛБНЙ ЙЪ ЧБФНБОБ ОБ ЫЕММБЛЕ. лБЦДЩК ВБЛ ЕНЛПУФША 1990 М ДЕМЙМУС РЕТЕЗПТПДЛБНЙ ОБФТЙ ПФУЕЛБ, ЛБЦДЩК УП УЧПЕК ЪБМЙЧОПК ЗПТМПЧЙОПК. пВЯЕН ВБЛПЧ ОЕНОПЗП ПФМЙЮБМУС (ПФ 460 ДП 520 М). пФУЕЛЙ УПЕДЙОСМЙУШ ЮЕТЕЪ ЛТБОЩ. чУЕЗП УБНПМЕФ ОЕУ 7960 М ВЕОЪЙОБ. ч ЛБВЙОЕ ФЕИОЙЛБ ЙНЕМУС \ ОЕВПМШЫПК (ОБ 16 М) ЪБМЙЧОПК ВБЮПЛ. н-17 ТБВПФБМЙ ОБ УНЕУЙ 65% ВЕОЪПМБ Й 35% ВБЛЙОУЛПЗП ВЕОЪЙОБ 2-ЗП УПТФБ ЙМЙ 75% ВЕОЪПМБ Й 25% ЗТПЪОЕОУЛПЗП ВЕОЪЙОБ. фПРМЙЧП ЗОБМЙ Л НПФПТБН НЕНВТБООЩЕ ОБУПУЩ AM, У УБНПМЕФБ No.22171 (Й У No.3907) ЙИ УНЕОЙМЙ ОБ ЫЕУФЕТЕОЮБФЩЕ рн-18. нБУМП ббу ЪБМЙЧБМПУШ 120-М ВБЛЙ, ХУФБОПЧМЕООЩЕ Ч ЛТЩМЕ ЪБ I НПФПТБНЙ, Й ПИМБЦДБМПУШ Ч ЛТХЗМЩИ ЧПДПНБУМСОЩИ ТБДЙБФПТБИ.

нПФПТЩ УЧЕТИХ ЪБЛТЩЧБМЙУШ ПФЛЙДЩЧБАЭЙНЙУС ЧРЕТЕД ДАТБМЕЧЩНЙ ЛБРПФБНЙ. ъБ ТБВПФПК ДЧЙЗБФЕМЕК НПЦОП ВЩМП ОБВМАДБФШ Ч РПМЕФЕ ЙЪОХФТЙ ЛТЩМБ ЮЕТЕЪ МАЛЙ Ч РТПФЙЧПРПЦБТОЩИ РЕТЕВПТЛБИ. дМС ТБВПФЩ НЕИБОЙЛПЧ ОБ ЪЕНМЕ ЙЪ ОПУЛБ ЛТЩМБ ЧЩВТБУЩЧБМЙУШ ПФЛЙДОЩЕ РМПЭБДЛЙ-НПУФЙЛЙ. пОЙ РПДЧЕЫЙЧБМЙУШ ОБ ФТПУБИ Л УРЕГЙБМШОЩН ЛТАЮЛБН ОБ ЛБРПФЕ, Б ПФЛТЩЧБМЙУШ Й ЪБЛТЩЧБМЙУШ ЙЪ РТПИПДБ ЧОХФТЙ ЛТЩМБ. оБ ТБООЙИ УЕТЙСИ НПУФЙЛЙ ЧЩРПМОСМЙУШ ПДОПЪЧЕООЩНЙ Й РПЪЧПМСМЙ ПВУМХЦЙЧБФШ ФПМШЛП ЧЕТИОАА ЮБУФШ ДЧЙЗБФЕМС. рПЪДОЕЕ ДПВБЧЙМЙ ЕЭЕ ПДОХ УЕЛГЙА, Й НПУФЙЛ УФБМП ЧПЪНПЦОП ЛТЕРЙФШ Ч ДЧХИ РПМПЦЕОЙСИ - ЧЕТИОЕН Й ОЙЦОЕН.

пВПТХДПЧБОЙЕ. рТПФЙЧПРПЦБТОПЕ ПВПТХДПЧБОЙЕ УБНПМЕФБ ЧЛМАЮБМП ЮЕФЩТЕ ПЗОЕФХЫЙФЕМС "фБКЖХО" Й УЙУФЕНХ УЙЗОБМЙЪБГЙЙ. рТЙ ЪБНЩЛБОЙЙ ЛПОФБЛФПЧ, ОБИПДЙЧЫЙИУС ЧПЪМЕ НПФПТПЧ, ЪБЗПТБМЙУШ \ УЙЗОБМШОЩЕ МБНРПЮЛЙ Ч ЛБВЙОЕ ФЕИОЙЛБ. рПУМЕ ПФЛТЩФЙС ЧЕОФЙМС УФТХС ХЗМЕЛЙУМПЗП ЗБЪБ ЙЪ ВБММПОПЧ Ч ЛБВЙОЕ РПУФХРБМБ Ч ПЗОЕФХЫЙФЕМЙ, ТБЪВТЩЪЗЙЧБС ЮЕФЩТЕИИМПТЙУФЩК ХЗМЕТПД. уП ЧФПТПК РПМПЧЙОЩ 1933 З. УЙУФЕНХ УЙЗОБМЙЪБГЙЙ ХВТБМЙ ЙЪ-ЪБ ЕЕ ОЕОБДЕЦОПУФЙ.

уБНПМЕФ ЙНЕМ ЧОХФТЕООЕЕ ПУЧЕЭЕОЙЕ (ПФ БЛЛХНХМСФПТПЧ 6-бф-хр Й ДЙОБНП-НБЫЙОЩ дпу), ФТЕИГЧЕФОХА ЧОХФТЕООАА (НЕЦДХ ЮМЕОБНЙ ЬЛЙРБЦБ) Й ДЧХИГЧЕФОХА ЧОЕЫОАА УЧЕФПЧХА УЙЗОБМЙЪБГЙА. лПДПЧЩЕ ПЗОЙ ЪЕМЕОПЗП Й ЛТБУОПЗП ГЧЕФПЧ УФПСМЙ УЧЕТИХ ОБ РПФПМЛЕ ЛБВЙОЩ ФЕИОЙЛБ, УОЙЪХ - РПД РЙМПФУЛПК ЛБВЙОПК. йНЕМУС Й УФБОДБТФОЩК ЛПНРМЕЛФ ОБЧЙЗБГЙПООЩИ ПЗОЕК. дМС ЧЪМЕФБ Й рПУБДЛЙ ОПЮША УМХЦЙМЙ ЖБТЩ, ХУФБОПЧМЕООЩЕ Ч РЕТЕДОЕК ЛТПНЛЕ ЛТЩМБ НЕЦДХ НПФПТБНЙ. юФПВЩ ЧЩВТБФШ РМПЭБДЛХ, НПЦОП ВЩМП ЙУРПМШЪПЧБФШ РПУБДПЮОЩЕ ЖБЛЕМЩ, ЛТЕРЙЧЫЙЕУС Ч ТБЛЕФПДЕТЦБФЕМСИ ОБ ЛПОГБИ ЛТЩМБ. у ЛПОГБ 1933 З. ЖБТЩ ЪБНЕОЙМЙ ЧФПТПК РБТПК ТБЛЕФПДЕТЦБФЕМЕК. ч ОЕЛПФПТЩИ ЛБВЙОБИ УФПСМЙ ЬМЕЛФТЙЮЕУЛЙЕ ПВПЗТЕЧБФЕМЙ. дЧБ ЙЪ ОЙИ ОБИПДЙМЙУШ Ч ЛБВЙОЕ РЙМПФПЧ ЪБ УРЙОБНЙ Х МЕФЮЙЛПЧ.

оБ УБНПМЕФЕ УФПСМЙ ДЧЕ ЛПТПФЛПЧПМОПЧЩЕ ТБДЙПУФБОГЙЙ: 14-улДМС УЧСЪЙ НЕЦДХ УБНПМЕФБНЙ Ч ЗТХРРЕ Й ВПМЕЕ НПЭОБС 11 -ул. рЕТЧБС ОБИПДЙМБУШ Ч ЫФХТНБОУЛПК ЛБВЙОЕ, ЧФПТБС - Ч ТБДЙПТХВЛЕ. фПЛ ДМС ОЙИ ЧЩТБВБФЩЧБМЙ ЗЕОЕТБФПТЩ У ЧЕФТСЛБНЙ ФЙРБ гбзй. дЙОБНП ДМС 14-ул УФПСМП Ч РЕТЕДОЕК \ ЛТПНЛЕ МЕЧПЗП ЛТЩМБ, ДМС 11-ул- ОБД ТБДЙПТХВЛПК. \ чРПУМЕДУФЧЙЙ ЧФПТПК ЗЕОЕТБФПТ У ЧЕФТСОЛПК ФПЦЕ РЕТЕОЕУМЙ ОБ ЖАЪЕМСЦ. бОФЕООБ РЕТЧПК УФБОГЙЙ I ОБФСЗЙЧБМБУШ НЕЦДХ ФТЕНС НБЮФБНЙ ОБ РМПУЛПУФСИ Й ЖАЪЕМСЦЕ. 11-ул ЙНЕМБ ДЧЕ БОФЕООЩ РПУФПСООХА ОБ ЖАЪЕМСЦЕ Й ЧЩРХУЛОХА. мЕВЕДЛБ, ЧЩРХУЛОПК БОФЕООЩ ОБИПДЙМБУШ РПД УФПМЙЛПН ТБДЙУФБ. 11-ул ПВЩЮОП НПОФЙТПЧБМЙУШ ОБ НБЫЙОБИ, РТЕДОБЪОБЮЕООЩИ ДМС ЛПНБОДЙТПЧ РПДТБЪДЕМЕОЙК Й ЙИ ЪБНЕУФЙФЕМЕК. рПЪДОЕЕ ТБДЙПБРРБТБФХТБ ОЕПДОПЛТБФОП ДПРПМОСМБУШ Й УПЧЕТЫЕОУФЧПЧБМБУШ. оБ ЛПНБОДЙТУЛЙИфв-3 ЙОПЗДБ УФБЧЙМЙ НПЭОЩЕ РТЙЕНОЙЛЙ чм-5 ДМС РТЙЕНБ УЙЗОБМПЧ У ЧРЕТЕДЙ МЕФСЭЙИ УБНПМЕФПЧ Й ПФ НЕФЕПУФБОГЙК. оБ УБНПМЕФБИ РПЪДОЙИ УЕТЙК У ДЧЙЗБФЕМСНЙ н-17ж РПСЧЙМЙУШ ТБДЙПРЕМЕОЗБФПТЩ 13-ру ДМС РПМЕФБ РП ТБДЙПНБСЛБН.

рТЙВПТОЩЕ ДПУЛЙ УФПСМЙ Ч ЫФХТНБОУЛПК ЛБВЙОЕ, Х РЙМПФПЧ, УФБТЫЕЗП ФЕИОЙЛБ Й ЪБДОЕЗП МЕФОБВБ. йЪЗПФПЧМСМЙУШ ПОЙ ЙЪ ЖБОЕТЩ, Й ОБВПТ РТЙВПТПЧ ВЩМ ЧЕУШНБ УЛТПНЕО. оБРТЙНЕТ, ОБ НБЫЙОБИ РЕТЧЩИ УЕТЙК Х МЕФЮЙЛПЧ ЙНЕМЙУШ ФПМШЛП ДЧБ ЛПНРБУБ бм-1, ХЛБЪБФЕМЙ УЛПТПУФЙ, РПЧПТПФБ Й ЛТЕОБ, ЧЩУПФПНЕТ, ЮБУЩ Й ФБИПНЕФТЩ НПФПТПЧ. чРПУМЕДУФЧЙЙ ЧЧЕМЙ НОПЗП ДТХЗЙИ РТЙВПТПЧ: ХЛБЪБФЕМЙ УЛПМШЦЕОЙС, РТПДПМШОПЗП ЛТЕОБ Й Ф.Р. ч УФТПЕЧЩИ ЮБУФСИ ЙИ ХУФБОБЧМЙЧБМЙ Й ОБ НБЫЙОЩ РЕТЧЩИ УЕТЙК. рТЙВПТОХА ДПУЛХ ЪБДОЕЗП МЕФОБВБ ПЮЕОШ ВЩУФТП\ МЙЛЧЙДЙТПЧБМЙ, ХВТБМЙ Й ЮБУФШ РТЙВПТПЧ Х ФЕИОЙЛБ.

чППТХЦЕОЙЕ.уФТЕМЛПЧПЕ ЧППТХЦЕОЙЕ ЧЛМАЮБМП ПФЛТЩФХА РЕТЕДОАА ФХТЕМШ фХТ-6 УП УРБТЕООПК ХУФБОПЧЛПК 7,62-НН РХМЕНЕФПЧ дб, ДЧЕ РЕТЕЛБФЩЧБАЭЙЕУС У ВПТФБ ОБ ВПТФФХТЕМЙ фХТ-5 ЪБ ЪБДОЕК ЛТПНЛПК ЛТЩМБ (ПВЩЮОП ПОЙ УФПСМЙ ДЙБЗПОБМШОП), ЛБЦДБС ФПЦЕ У РБТПК дб, Й ДЧЕ ЧЩДЧЙЦОЩЕ ВБЫОЙ в-2 РПД ЛТЩМПН, Ч ЛБЦДПК ЙЪ ЛПФПТЩИ УФПСМП РП ПДОПНХ дб ОБ ЫЛЧПТОЕ. оБ УБНПМЕФБИ ТБООЙИ ЧЩРХУЛПЧ ЧП ЧУЕИ ФПЮЛБИ УФПСМЙ ПДЙОПЮОЩЕ дб. рЙФБОЙЕ РХМЕНЕФПЧ - ДЙУЛПЧПЕ. чУЕ УРБТЕООЩЕ ХУФБОПЧЛЙ ЙНЕМЙ ЪБРБУ РП 24 ДЙУЛБ, РПДЛТЩМШОЩЕ - РП 14ДЙУЛПЧ. вБЫОЙ в-2 ЧЩДЧЙЗБМЙУШ Й РПДОЙНБМЙУШ ЧТХЮОХА.

оПТНБМШОБС ВПНВПЧБС ОБЗТХЪЛБ фв-3 УПУФБЧМСМБ 2000 ЛЗ, Ч РЕТЕЗТХЪПЮОЩИ ЧБТЙБОФБИ - ДП 5000 ЛЗ. ч ВПНВППФУЕЛЕ Ч ЛБУУЕФБИ дЕТ-9 ЗПТЙЪПОФБМШОП ХЛМБДЩЧБМЙУШ ДП 28 ВПНВ ЛБМЙВТБ 50, 82 ЙМЙ 100 ЛЗ. вПМЕЕ ЛТХРОЩЕ ВПНВЩ ЛБМЙВТПН ДП 250 ЛЗ ТБЪНЕЭБМЙУШ ОБ ЮЕФЩТЕИ РПДЛТЩМШЕЧЩИ ВПНВПДЕТЦБФЕМСИ дЕТ-13. еЭЕ ВПМШЫЙЕ ВПЕРТЙРБУЩ РПДЧЕЫЙЧБМЙУШ Л РПДЖАЪЕМСЦОЩН ВБМЛБН дЕТ-15 (ДМС 250-ЛЗ ЙМЙ 500-ЛЗ ВПНВ) Й дЕТ-16 (ДМС 500-ЛЗ Й 1000-ЛЗ). й ФЕИ Й ДТХЗЙИ ВЩМП РП ЮЕФЩТЕ ЫФХЛЙ.

фЕПТЕФЙЮЕУЛЙ ЛБЦДЩК фв-3 ДПМЦЕО ВЩМ ЛПНРМЕЛФПЧБФШУС ПДОЙН ВПНВПЧЩН РТЙГЕМПН “зЕТГ-вПКЛПЧ” (Х МЕЧПЗП УЙДЕОШС ЫФХТНБОУЛПК ЛБВЙОЩ) Й ПДОЙН "зЕТГ FI 110" ЙМЙ “зЕТГ FI 206" (Х РТБЧПЗП).

жБЛФЙЮЕУЛЙ УФПСМ ЛБЛПК-ФП ПДЙО, Б РЕТЧЩЕ УЕТЙЙ УДБЧБМЙУШ ЧППВЭЕ ВЕЪ РТЙГЕМПЧ, ЛПФПТЩЕ ХУФБОБЧМЙЧБМЙ ХЦЕ Ч ЮБУФСИ. оБ ВПМЕЕ РПЪДОЙИ 1 УБНПМЕФБИ У "МАМШЛПК" РТЙГЕМ РЕТЕЛПЮЕЧБМ ФХДБ.

вПНВПУВТБУЩЧБФЕМШ уВТ-9 РПЪЧПМСМ УВТБУЩЧБФШ ВПНВЩ РППДЙОПЮОП, УЕТЙСНЙ ЙМЙ ЪБМРПН (РПУМЕДОЕЕ ФТЕВПЧБМП ПФ ВПНВБТДЙТБ ЛПМПУУБМШОЩИ ЖЙЪЙЮЕУЛЙИ ХУЙМЙК, РПУЛПМШЛХ УВТБУЩЧБФЕМШ ВЩМ НЕИБОЙЮЕУЛЙН).

дМС ЧЕДЕОЙС ЖПФПТБЪЧЕДЛЙ Й ЖЙЛУБГЙЙ ТЕЪХМШФБФПЧ ВПНВПЧЩИ ХДБТПЧ фв-3 ПВПТХДПЧБМУС БРРБТБФПН "рПФФЕ 16".


мфи:
нПДЙЖЙЛБГЙС фв-3
тБЪНБИ ЛТЩМБ, Н 41.80
дМЙОБ, Н 25.10
чЩУПФБ, Н 8.5
рМПЭБДШ ЛТЩМБ, Н2 234.50
РХУФПЗП УБНПМЕФБ
ОПТНБМШОБС ЧЪМЕФОБС 18877
фЙР ДЧЙЗБФЕМС 4 рд нж-34жто
нПЭОПУФШ, М.У. 4 И 900
нБЛУЙНБМШОБС УЛПТПУФШ, ЛН/Ю
Х ЪЕНМЙ 245
ОБ ЧЩУПФЕ 300
лТЕКУЕТУЛБС УЛПТПУФШ, ЛН/Ю 182
рТБЛФЙЮЕУЛБС ДБМШОПУФШ, ЛН 2000
нБЛУЙНБМШОБС УЛПТПРПДЯЕНОПУФШ, Н/НЙО 75
рТБЛФЙЮЕУЛЙК РПФПМПЛ, Н 8000
ьЛЙРБЦ, ЮЕМ 4
чППТХЦЕОЙЕ: ЮЕФЩТЕ 7.62-НН РХМЕНЕФБ дб, 3000 ЛЗ ВПНВ
дПР. ЙОЖПТНБГЙС:

Вся история отечественной авиации неразрывно связана с именем Андрея Николаевича Туполева. Под его руководством в начале 1930-х гг. были созданы тяжелый бомбардировщик ТБ-3 (АНТ-6) и скоростной СБ (АНТ-40), на тот момент не имевшие себе равных. Его «летающие крепости» ТБ-7 уже в августе 1941 г. бомбили Берлин, а великолепный Ту-2 по праву считается одним из лучших фронтовых бомбардировщиков Второй Мировой. Его авиашедевры Ту-95, Ту-16 и Ту-22 обеспечили безопасность нашей страны в годы «холодной войны», а революционные по технологии и непревзойденные по ударной мощи ракетоносцы Ту-22М3 и Ту-160 по сей день составляют основу дальней авиации ВВС России.

Эта книга восстанавливает подлинную историю создания и боевого применения ВСЕХ военных самолетов А. Н. Туполева и его прославленного КБ - с 1920-х гг. до наших дней.

Книга также выходила под названием «Все боевые самолеты Туполева. Коллекционное издание».

АНТ-6 (ТБ-3)

В годы Второй мировой войны 15 нефтеперегонных заводов Румынии давали Германии свыше семи процентов нефтепродуктов, поставляемых зависимыми странами и сателлитами. Если учесть, что основными потребителями нефти были Кригсмарине и Люфтваффе, то уничтожение нефтеперегонных заводов, хранилищ и нефтепроводов привело бы к значительному сокращению активности немецких войск на советском фронте.


С самого начала Великой Отечественной войны этому вопросу уделялось большое внимание. Самолеты дальней и фронтовой авиации периодически наносили удары по нефтеносным районам Румынии. Однако транспортная артерия, связывающая их с портом Констанца, продолжала действовать. Самым уязвимым считался участок нефтепровода, проложенного по нижнему ярусу Черноводского моста через реку Дунай.

Мост для авиации является «крепким орешком», особенно если он прикрывается истребительной авиацией и зенитной артиллерией. Все попытки разрушить его с помощью бомбардировщиков Ил-4 и Пе-2 не дали положительных результатов. Поэтому решили использовать для этой цели составной пикирующий бомбардировщик - СПБ, принятый на вооружение незадолго до войны.

СПБ, представлявший собой комбинацию истребителя И-16 и бомбардировщика ТБ-3, стал апогеем разработки «Самолета-Звена». Его первое боевое применение состоялось ночью 10 августа 1941 года, когда с одного из крымских аэродромов в сторону Румынии стартовали два ТБ-3 18-й транспортной эскадрильи ВВС Черноморского флота с подвешенными истребителями 32-го истребительного авиаполка. Не доходя до цели, в районе Георгиевского гирла дали команду на отцепку И-16. Расчет был верным - высокая скорость и малые размеры истребителей в сочетании с внезапностью определили успех операции - все восемь 250-кг бомб точно поразили цель. Спустя три дня налет повторили. В результате этой операции Черноводский мост и нефтепровод бездействовали несколько месяцев.

Создание СПБ, равно как и воздушно-десантных войск, в нашей стране, завоевание Северного полюса и полюса Недоступности, а также освоение Сибири и Дальнего Востока неразрывно связаны с самолетом ТБ-3 (АНТ-6, ЦАГИ-6).



История создания будущего ТБ-3 началась в 1925 году с переговоров Особого технического бюро и ЦАГИ. В июне следующего года Управление ВВС РККА разработало приближенные требования к тяжелому бомбардировщику, которые уточнялись несколько раз и приняли окончательный вид лишь в 1929 году. Самолет должен был доставлять сбрасываемый груз весом 2000 кг на расстояние 1500 км. Он задумывался как «летающая крепость», вооруженная восемью пулеметами калибра 7,62 мм.

Примерно в это же время в Германии под руководством Гуго Юнкерса создавали пассажирский самолет G-38. У обеих машин имелось немало общего - свободнонесущее крыло толстого профиля, размещенные в ряд четыре мотора жидкостного охлаждения, неубирающиеся двухколесные тележки шасси, ферменная конструкция планера, гофрированная обшивка. Но судьба у них сложилась по-разному. ТБ-3 запустили в массовое производство, а G-38 построили всего восемь машин, включая шесть в варианте бомбардировщика Ki-20, выпущенных по лицензии в Японии.

Таким образом, Советский Союз стал единственной державой, освоившей массовое производство самого крупного в мире и ставшего поистине многоцелевым тяжелого самолета.



Идея создания ТБ-3 принадлежала Туполеву, в разработке проекта, в частности, участвовали В. М. Петляков, В. М. Мясищев, А. А. Архангельский и В. Н. Беляев, впоследствии ставшие главными конструкторами.

В феврале 1930 года состоялась защита макета, спустя восемь месяцев машину построили, и 22 декабря шеф-пилот ЦАГИ М. М. Громов с бортмехаником Русаковым опробовали ее в воздухе. Летные испытания опытного ТБ-3 с моторами «Кертис-Конкверор» и двухлопастными металлическими винтами компании «Стандарт-Стиль» проводились на Центральном аэродроме столицы до 20 февраля 1931 года. На следующий день состоялось совещание представителей ЦАГИ и НИИ ВВС, в протоколе которого, в частности, отмечалось: «ТБ-3–4 „Кертис-Конкверор“ является по своим летным данным современным бомбардировщиком, стоящим на уровне лучших заграничных самолетов. Считать необходимым пустить самолет в серийную постройку с заменой моторов „Кертис-Конкверор“ на М-17».

На совещании говорилось, что самолет устойчив на всех режимах и при отрегулированном стабилизаторе летит продолжительное время с брошенным штурвалом, допускает виражи с креном 40–45 градусов, время выполнения полного разворота в зависимости от направления изменялось от 54,5 до 56,5 секунды. Возможен также полет на трех моторах в любых комбинациях, но в этом случае были очень велики нагрузки на педали (30–40 кг). На взлете и посадке самолет не имел тенденций к развороту.

Вместе с тем указывалось на недостатки огневых точек, ограничивавших сферы обстрела назад, на чрезмерные нагрузки на рули и малую эффективность хвостового оперения, рулей поворота и высоты, отсутствие связи между членами экипажа.

Для улучшения защиты задней полусферы на совещании предложили сделать двухкилевое оперение, а в случае невозможности - снабдить серийные самолеты огневыми точками под крылом. Это предложение рассматривалось еще во время работы макетной комиссии и было отражено в ее протоколе по изменению технических условий на ТБ-3 в феврале 1930 года.

Предлагалась также установка щелевых элеронов. Однако от этой идеи отказались из-за сложности и предложили испытать их на проектировавшемся пассажирском АНТ-14. Рекомендовалось на опытной машине увеличить аэродинамический компенсатор и площадь руля высоты.

После испытаний на опытный ТБ-3 поставили моторы М-17 (советское обозначение лицензионных BMW-VI) с деревянными винтами, бомбардировочное вооружение, крыльевые опускаемые пулеметные башни. Оборудование машины было весьма скудно. Кроме приборов контроля работы двигателя, имелись магнитный компас, указатель скорости, высотомер, часы, воздушные термометры, ветрочет, «аэронавигатор», прицел «Герц» для бомбометания у штурмана и, видимо, радиотелеграфное оборудование.

В таком виде бомбардировщик поступил на заводские испытания в последние дни апреля 1931 года. Их итоги не радовали. Достаточно сказать, что максимальная скорость снизилась на 19 км/ч, а время набора высоты 3000 метров возросло в три раза. Характеристики устойчивости и управляемости, а они оценивались по докладам летчиков, остались без изменения, но отмечалась одна любопытная деталь. На посадке на помощь пилоту приходил бортмеханик, устанавливавший штурвальным колесом необходимый угол отклонения стабилизатора. Несмотря на наличие полиспастов в проводке управления от штурвала к элеронам, отмечались чрезмерные нагрузки. Впоследствии их снизили, введя щелевую компенсацию элеронов.



В 1931 году ТБ-3 запустили в серийное производство с двигателями М-17 на заводах № 22 и № 31. По сравнению со своим предшественником ТБ-1 при практически одинаковой максимальной скорости 196 км/ч резко возросли бомбовая нагрузка и дальность полета, достигшая 2300 км. Практический потолок не превышал 3800 метров. Нормальный полетный вес возрос почти в три раза и достиг 17 200 кг. 27 февраля следующего года летчик-испытатель завода № 22 Лозовский поднял в воздух первый серийный ТБ-3.

В начале января 1932 года один из первых серийных ТБ-3 с двигателями М-17 и подкрыльевыми стрелковыми установками передали на испытания в НИИ ВВС и по их окончании приняли на вооружение в качестве эталона. По сравнению с опытной машиной у эталона уменьшился размах крыла при неизменной его площади и возрос полетный вес. Однако летные характеристики практически не изменились.

Год спустя в НИИ ВВС предприняли попытку улучшить летно-технические данные бомбардировщика. Прежде всего обратили внимание на силовую установку. Увеличили опережение зажигания и уточнили инструкцию по пользованию высотным корректором двигателей М-17. Уменьшили с 460 до 300 кг запас масла и на 518 кг вес пустого, а полетный вес довели до 20 000 кг. При этом бомбовая нагрузка возросла до 3600 кг вместо расчетных 1000 кг. Это стало возможным благодаря установке дополнительных держателей Дер-9. 6 августа 1933 года доработанный самолет совершил беспосадочный перелет по маршруту Щелково (ныне аэродром Чкаловская) - Евпатория - Щелково за 15,5 часа. На полигоне в Евпатории сбросили 2500 кг бомб.

По остатку горючего сделали вывод: «Самолет допускает при безветрии бомбовую нагрузку 3200 кг при полете на радиус 1200 км и 2000 кг при полете на радиус 1500 км».

Повысить же летные данные бомбардировщика можно было лишь путем местных улучшений аэродинамики или заменой моторов более мощными. Развивая оба направления, спустя месяц ЦАГИ совместно с заводом № 22 в октябре 1933 года предъявил на государственные испытания бомбардировщик с двигателями М-34, а девять дней спустя - модернизированный ТБ-3 с М-17.



В ноябре в НИИ ВВС при участии ведущих инженера Куликова и летчика-испытателя Н. И. Кастанаева завершились испытания модифицированного ТБ-3–4М-17. На машине с крылом увеличенного до 41,85 метра размаха и площадью 235,1 м 2 поставили зализы крыла и хвостового оперения в местах их сопряжения с фюзеляжем и обтекатели на шасси. Сняли крыльевые пулеметные установки. В результате максимальная скорость у земли возросла на 20 км/ч, а на высоте 3000 метров - на 10 км/ч, потолок же поднялся на 800 метров. Но для конца 1933 года этого было уже не достаточно.

Лучшие результаты надеялись получить на машине с двигателями М-34 конструкции А. А. Микулина. Но, несмотря на их большую взлетную мощность (840 л.с.), летные характеристики изменились мало. Так, максимальная скорость не превышала 207,5 км/ч, а практический потолок - 3900 метров. Причина заключалась в значительном снижении тяги воздушных винтов, вращавшихся с большими, чем на М-17Ф, оборотами, а отсутствие наддува приводило к снижению мощности двигателя и, как следствие, падению скорости с ростом высоты полета.

Тем не менее самолет запустили в серийное производство на заводе № 22. В 1935 году 56 машин с новыми моторами, после доводки в НИИ ВВС, перебазировали в Сещу. Впоследствии их можно было встретить на аэродромах в Серпухове (восемь бомбардировщиков), Кречевицах и Гродно.

Значительного улучшения летных данных смогли добиться лишь после установки редукторных двигателей М-34Р, но не сразу. На опытном самолете в 1933 году удалось достигнуть лишь скорости 229 км/ч, почти в полтора раза увеличить скороподъемность и немного потолок. И только после улучшения аэродинамики самолета на испытаниях в июле 1934 года получили характеристики, удовлетворявшие конструкторов и заказчика - ВВС.

На серийных машинах окончательно сняли крыльевые пулеметные установки (например, как рассказывал отец, в 1-м тяжелобомбардировочном полку бывшей Ростовской авиабригады они отсутствовали уже на самолетах с моторами М-17), а взамен ввели кормовую стрелковую установку. Кроме этого, возросли площади хвостового оперения, руль поворота с измененной геометрией подняли вверх и снабдили флетнером, усилили килевую колонку и установили зализы крыла, оперения и мотогондол. Появилось хвостовое колесо, задние колеса на тележках основных опор заменили тормозными, а резиновые амортизаторы - масляно-воздушными. В результате при неизменной мощности двигателей максимальная скорость возросла до 242,5 км/ч, а практический потолок - до 5100 м. Ведущим летчиком-испытателем в НИИ ВВС был Г. Ф. Байдуков.

Летом 1934 года на Дальнем Востоке прошли учения ВВС с широким привлечением ТБ-3. Эффект от их применения превзошел все ожидания. В июльском постановлении Комитета Обороны , в частности, отмечалось:

«Учитывая большую боевую ценность кораблей ТБ-3 с мотором М-34 с редуктором, и особенно редуктором и нагнетателем, обязать НКТП (в состав этого наркомата в те годы входила авиационная промышленность. - Прим. авт.) всемерно форсировать выпуск этих самолетов… Обязать УВВС РККА немедленно по получении от промышленности установить на эти самолеты <…> пулеметы ШКАС, в первую очередь в авиачастях на Дальнем Востоке».

Забегая вперед, отмечу, что впоследствии на ТБ-3 все спарки пулеметов ДА заменили одиночными ШКАСами, отличавшимися большой скорострельностью (1800 против 780 выстрелов в минуту). Такая защита воздушных кораблей, призванных решать стратегические задачи, все же считалась недостаточной в середине 1930-х, но крупнокалиберного оружия для самолетов в стране не существовало.

Уже в годы войны часть ТБ-3 укомплектовали экранированными турелями с крупнокалиберными пулеметами УБТ.

Зимой 1934–35 года в ЦАГИ на летающей лаборатории ТБ-3 исследовали шаровую установку с магазинной пушкой «Эрликон» калибра 20 мм. Но последовавшие испытания в НИИ ВВС показали непригодность ее для самолета, в том числе из-за недостаточного боекомплекта.

Два года спустя не выдержала государственные испытания турель под пушку ШВАК, но работа в этом направлении продолжалась, и в годы войны часть бомбардировщиков с моторами М-34Р укомплектовали экранированными установками.

Наиболее высокие летные характеристики были получены после установки двигателей с наддувом М-34РН. Кроме них, на самолете появилась кормовая стрелковая установка. В связи с этим уменьшили площадь вертикального (с 18,5 м 2 у самолета с двигателями М-17 до 10,41 м 2) и увеличили площадь горизонтального оперения (с 27,8 м 2 у самолета с двигателями М-17 до 30,6 м 2). Изменили форму руля поворота, который для снижения усилий на педалях снабдили флетнером.

Если на ТБ-3–4М17 стояли двухлопастные воздушные винты диаметром 3,5 м, то на машине с М-34РН на внутренних двигателях использовали четырехлопастные винты диаметром 4,4 м, а на крайних, где крыло было тоньше, - четырехметровые двухлопастные. Естественно, изменились и топливная, и масляная системы двигателей. Положительным было и то, что емкость системы охлаждения моторов сократилась до 130 литров на двигатель. Суммарный же выигрыш только на охлаждающей жидкости составил 120 кг по сравнению с машинами, оснащавшимися моторами М-34, но на 130 литров больше, чем у ТБ-3–4М17.

На костыльной опоре поставили колесо.

Богаче стало и приборное оборудование самолета. Так, у летчиков имелись индивидуальные указатели скорости, высотомеры, компасы К-4, указатели поворота и скольжения, вариометры и общие (в одном экземпляре) часы «Егерь», авиагоризонт и гирополукомпас. Для штурмана предусмотрели компас КН-2, высотомер, указатель скорости, часы и прицел для бомбометания - ОПБ-1 или ОП-2.

При взлетном весе 23 050 кг дальность полета достигла 3000 км, максимальная скорость на высоте 4200 метров - 288 км/ч, а потолок - 7740 метров. Но в 1935 году эти данные уже не удовлетворяли военных. Несмотря на усилия промышленности, самолет морально старел прямо на глазах.

В отчете по государственным испытаниям самолета ТБ-3М-34РН, проведенным при участии ведущего летчика-испытателя И. П. Белозерова в августе - октябре 1935 года, отмечалось: «Самолет по <…> максимальной скорости, потолку, скороподъемности имеет несомненное преимущество перед ТБ-3М-34Р, в то же время значительно уступает по максимальной скорости <…> „Боинг-229“».



По результатам контрольных испытаний ТБ-3 с моторами М-34РН, проведенными в 1936 году, максимальная бомбовая нагрузка достигла 4000 кг, естественно, за счет подвески боеприпасов под крылом (2000 кг). При этом допускалась подвеска бомб калибра 1000 кг. Предельная дальность полета осталась прежней - 3000 км, однако в боевых условиях она не превышала 2600 км с 1000 кг бомб.

Всякое бывало в биографии ТБ-3 - и взлеты, и падения. Перечислить все аварийные ситуации невозможно, но одна из них заинтересует читателя. В октябре 1938 года бомбардировщик с двигателями М-34РН, пилотируемый летчиком М. А. Гуровым, на высоте 4200 метров подошел к грозовому облаку. Воздушный корабль резко бросило в пике с левым разворотом. Все попытки экипажа вывести самолет, разогнавшийся до запредельной скорости, из пике оказались тщетны. В итоге ТБ-3 стал разрушаться. Сначала отвалилось хвостовое оперение, затем - штурманская рубка. Остальная часть фюзеляжа, как показало расследование, разломилась между 12 и 13 шпангоутами. Почти одновременно сорвало обшивку с обеих плоскостей несущей поверхности. Из одиннадцати человек экипажа спастись на парашютах удалось лишь восьми.

На последних сериях ТБ-3М-34РН тележки шасси заменили двухметровыми колесами и изменили форму носовой части фюзеляжа в связи с установкой экранированной турели по типу бомбардировщика ДБ-А. В подобной конфигурации выпустили и четыре самолета «Авиаарктика», предназначавшиеся изначально для высадки экспедиции на Северный полюс.

В Экспериментальном институте НКТП, возглавлявшемся П. И. Гроховским, а затем в КБ-29 под руководством Привалова разрабатывались устройства подвески боевой техники и автомобилей под фюзеляжем бомбардировщика. ТБ-3 доводилось перевозить артиллерийские орудия, мотоциклы, а в августе 1935 года прошли войсковые испытания подвески легкого танка Т-27. В том же году испытывался объект Р-52 - ТБ-3 с установленными на нем двумя орудиями калибра 76 мм.



В 1933 году проводились опыты по дозаправке топливом в полете от самолетов Р-5 и ТБ-3, испытывался также бензо- и маслозаправщик наземной техники (ТБ-3 № 22453, доработанный в КБ УВВС). Спустя три года испытали еще одно устройство для перелива горючего из летающего танкера в бомбардировщик.

Первой попыткой существенно поднять высотность ТБ-3 стало предложение оснастить его агрегатом центрального наддува с мотором М-103 (АЦН-1), разработанным в ЦИАМе под руководством С. А. Трескина и Г. С. Скубачевского осенью 1935 г. Это позволило бы довести потолок до 9000–10 000 метров. Однако к тому времени ТБ-3 считался устаревшим бомбардировщиком, и до постройки его высотного варианта дело не дошло. Идея же АЦН не пропала и была реализована в самолете ТБ-7.

Летом 1939 года предприняли еще одну попытку улучшить летные данные самолета. На моторы АМ-34РН установили турбокомпрессоры ТК-1 и винты регулируемого шага ВРШ-34. Испытания, проведенные летчиками Лисицыным, В. Дацко и А. Хрипковым в июле - августе, показали, что практический потолок достиг 8000 метров (до расчетных 8900 метров так и не поднялись из-за низкого КПД воздушных винтов). Максимальная скорость в сравнении с серийным ТБ-3 практически не изменилась, но сохраняла свое значение до 284 км/ч. В результате приняли решение о нецелесообразности модернизации бомбардировщика.

В 1936 году на нескольких ТБ-3 установили форсированные двигатели АМ-34ФРН, позволившие довести его скорость до 300 км/ч, потолок - до 8000 метров. Однако эти моторы обладали низким ресурсом, не прошли государственные испытания и не могли применяться на серийных машинах. Тем не менее в октябре того же года экипаж А. Б. Юмашева установил шесть мировых рекордов. Контрольный груз весом 5000 кг подняли на высоту 8116 метров, а затем на высоту 8960 метров, груз весом 10 000 кг - на 6605 метров, а 12 000 кг - на 2700 метров. Эти достижения подняли престиж СССР как ведущей авиационной державы, но не способствовали укреплению обороноспособности страны.

По мере снятия с вооружения самолеты передавались в ГВФ и эксплуатировались под обозначением Г-2. Коммерческая нагрузка за счет снятия вооружения и специального оборудования значительно возросла и на самолетах с моторами М-17 достигала 4500 кг, хотя объемы фюзеляжа не всегда могли вместить запланированные к перевозке грузы. Машины использовались главным образом для перевозки грузов в труднодоступные и отдаленные районы страны.

Последней экспедицией, выполненной на нем под обозначением АНТ-6, стало изучение районов, прилегающих к полюсу Недоступности в Северном Ледовитом океане в 1941 г. Расчеты показали, что для осуществления всей программы исследований его взлетный вес должен был быть не менее 27 740 кг, что более чем на три тонны превышало разрешенный. Экспедиция блестяще завершилась, с карты стерли еще одно белое пятно, а ТБ-3 показал, что в нем имелись большие резервы грузоподъемности, постепенно выявленные в процессе эксплуатации.

В 1932 году Япония оккупировала Маньчжурию, и ее войска расположились вдоль границы с Советским Союзом с явно недружественными целями, а флот Страны восходящего солнца господствовал в дальневосточных морях. В этой ситуации советское правительство направило на Дальний Восток соединение из 150 ТБ-3, радиус действия которых позволял достичь любой точки Японии. Это сразу отрезвило самураев и отодвинуло вооруженный конфликт.

Однако летом 1938 года японские войска вторглись в пределы СССР в районе озера Хасан. Стрелковые части с воздуха поддерживали 250 самолетов, включая 60 ТБ-3. Это был первый случай боевого применения тяжелого бомбардировщика. Но урок, полученный самураями, не пошел им впрок.

Весной следующего года они развязали вооруженный конфликт на реке Халхин-Гол. И снова ТБ-3 включились в боевую работу, совершив 166 самолето-вылетов. Кроме нанесения бомбовых ударов, ТБ-3 (преимущественно ночью) доставляли в районы боев боеприпасы, продовольствие и вывозили больных и раненых.

К тому времени в нашей стране имелось три авиационных армии особого назначения (АОН), основу которых составляли тяжелые бомбардировщики, предназначавшиеся как для самостоятельного решения стратегических задач - нанесения бомбовых ударов, так и для обеспечения воздушно-десантных войск (ВДВ).

Впервые возможности ВДВ продемонстрировали в 1934 году на маневрах Белорусского военного округа, а спустя год на учениях под Минском небо «украсили» 1800 парашютов. Еще больше удивил наблюдателей, в том числе и зарубежных, посадочный десант в составе 5700 человек с тяжелым вооружением, автотранспортом с пушками, легкими танками и бронемашинами.



Десантники в количестве тридцати человек размещались в центроплане и на досках, проложенных над створками бомболюков. Люди сидели в темноте и тесноте, в многочисленные щели сильно задувало. Прыгали из турельных вырезов в фюзеляже, с обеих плоскостей крыла. Трудно было десантникам, но других самолетов, способных решать подобные задачи, не было.

В активе ТБ-3 было участие в войне с Финляндией, в Польской кампании и освободительных походах Красной Армии в Прибалтику и Бессарабию.

К началу Великой Отечественной войны ТБ-3 был уже сильно устаревшим тяжелым бомбардировщиком, но, несмотря на это, составлял 13 % численного состава Дальней авиации. В годы войны ТБ-3 привлекались также для транспортировки грузов. Так, 7-й тяжелобомбардировочный авиаполк за один рейс перевозил в осажденный Ленинград до 100 тонн продовольствия. ТБ-3 участвовал в боевых действиях до 1944 года, но и после этого некоторое время использовался для доставки грузов.

В 1941 году в состав 81-й авиадивизии дальнего действия, которой командовал М. В. Водопьянов, вошла специальная авиагруппа телеуправляемых самолетов во главе с А. Г. Федоровым. В нее входили три ТБ-3 и по одному СБ иДБ-3. В конце августа в Подмосковье началась подготовка к наведению беспилотных самолетов на цель. Для решения этой задачи привлекались полярные летчики Э. К. Пусеп, А. Н. Тягунин, Н. Н. Пономаренко и другие, а также другие специалисты.

В течение недели на ТБ-3 переоборудовали пилотские кабины, установив аппаратуру радиоуправления. Грузовые отсеки наполнялись взрывчаткой. На бомбардировщиках СБ и ДБ-3 смонтировали радиопередатчики с пультами радиокоманд. Экипажи тренировались в покидании самолетов на парашютах. В ходе тренировок ТБ-3 летел впереди, за ним с небольшим превышением и на дистанции 150–200 метров - самолеты наведения СБ или ДБ-3.

Была предпринята единственная, так и не увенчавшаяся успехом, попытка боевого применения радиоуправляемого ТБ-3 для уничтожения моста через Волгу в районе города Калинин (Тверь).



Ограниченный объем книги не позволяет осветить многочисленные ночные бомбовые удары, полеты к партизанам и высадку десантов. ТБ-3 незаметно решал задачи, возложенные на него военными. Да и особых ситуаций в его боевой работе, за исключением описанных, не было. Полеты экипажей боевых машин редко обходились без жертв, порой они возвращались с подбитыми моторами и на последних каплях горючего, но спустя несколько дней снова оказывались в строю и так в течение почти трех лет войны.

ТБ-3 был устойчивым, простым в управлении и надежным в полете на всех режимах, доступным летчикам средней квалификации, что способствовало быстрому его освоению. Примером тому может служить случай, произошедший в октябре 1941 года на аэродроме вблизи русской деревни Кувшиновка под Вязьмой. «День только начинался, - рассказывал Василий Иванович Якубович, - когда взору летчика К. Иванова, вышедшего из здания деревенской школы, превращенной в общежитие личного состава 1-го тяжелого бомбардировочного авиаполка (впоследствии ставшего гвардейским) 53-й авиационной дивизии, открылась неожиданная картина. Из подкатившего черного лимузина вышел немецкий офицер и на русском языке сказал примерно следующее: „Сейчас здесь будут наши войска. Уходите, пока не поздно“. И действительно, вдали показалась длинная колонна. Дежурный по общежитию техник Трошин объявил тревогу, и все бросились на аэродром к самолетам».

Кто это был - наш разведчик в немецкой форме или сочувствовавший офицер вермахта - до сих пор остается загадкой. Но сам факт отрицать нельзя.

На аэродроме в то время находились эскадрилья сибиряков на самолетах СБ без горючего и только что вернувшиеся с задания ТБ-3 1-го тбап, а также подразделение воздушно-десантного батальона капитана И. Старчака.

Одним из первых взлетел самолет командира эскадрильи Чирскова и вслед за ним ТБ-3, пилотируемый П. Балашовым.

«Впереди меня, - вспоминал Ф. Орлов, впоследствии ставший Героем Советского Союза, - рулил самолет первой эскадрильи. Он с полуопущенным хвостом начал разбег в сторону немцев и взлетал как-то странно, резко разворачивал, не выдерживал направления. Правда, мне некогда было за ним смотреть, но легко было догадаться, что за штурвалом сидит кто-то неопытный. Судя по хвостовому номеру, это должен был быть Саша Макагонов».

Но был еще один самолет без командира - «желтая тройка» из первой эскадрильи. «Когда прибежали на аэродром, - рассказывал В. И. Якубович, - то оказалось, что командира нашего корабля не было. Не было времени и на его поиски. Тогда, на свой страх и риск, его место занял инженер Швидченко. Правда, на месте оказался второй пилот младший лейтенант Львов, но опыта самостоятельных полетов на ТБ-3 у него не было.

Наш самолет стоял в стороне от остальных, и потому взлетали с места, а прямо по курсу - огромный стог сена. Казалось, чуть-чуть и врежемся, но Львов вовремя „подорвал“ машину, и все обошлось благополучно. Уже в воздухе мы увидели, как на аэродром въезжали, постреливая, немецкие танки. Стрелки наших самолетов на взлете расстреливали немцев из пулеметов, не жалея патронов. А на земле шел бой. Батальон Старчака сдерживал немцев. Полет этот закончился благополучно с посадкой на подмосковном аэродроме Мячково. Вскоре к нам прибыл летчик Журавлев, и по возвращении в полк мы узнали о полете П. Балашова. Насколько я помню, бортмехаником самолета был Н. Лозин, награжденный за тот полет медалью „За отвагу“».



Согласно статистике бывшего Министерства авиационной промышленности, ТБ-3 строился на трех предприятиях. Завод № 18 в 1934 году сдал заказчику пять машин, № 39 в 1932–1934 годах - 50, Филевский завод № 22 построил в 1932–1933 годах 355 бомбардировщиков с моторами М-17, в 1933–1934-м - 111 с двигателями М-34, в 1935–1936 годах - 150 с М-34Р, 23 - с М-34РБ и 101 - с АМ-34РН. В общей сложности все заводы сдали заказчику 873 самолета семейства ТБ-3. В сентябре 1940 года львиная доля этих самолетов (521 экземпляр, как с моторами М-17, так и М-34) находилась в строевых частях ВВС. В авиации ВМФ - 12 ТБ-3 с моторами М-17 и 16 - с двигателями М-34. К началу Великой Отечественной войны в ВВС имелось шесть авиаполков, вооруженных ТБ-3.

В мае 1945 года свой вердикт относительно дальнейшей судьбы ТБ-3 вынесли специалисты ГВФ. По их мнению, значительно ухудшившиеся в процессе эксплуатации за счет утяжеления планера в среднем на 1000 кг и без того низкие летно-технические характеристики Г-2 (конверсированный ТБ-3) и сильный износ самолета и моторов М-17 к тому времени делали машину нерентабельной. Вдобавок при продолжении использования самолета в условиях жаркого климата (он эксплуатировался преимущественно в Средней Азии) полетный вес снижался при температуре +40° на 2000 кг, а его грузоподъемность - с 4000 до 2000 кг.

Не лучше обстояло дело и с Г-2, оснащенными моторами М-34РН, хотя он и имел преимущества перед Г-2 с М-17.

Жизненный цикл ТБ-3 завершился в 1946 году после выхода постановления правительства о списании оставшихся машин. До наших дней дошли лишь обломки когда-то удивившего Европу гиганта. Но не все потеряно. Рассказывают, что под снежным покровом одного из северных островов надежно хранится самолет Полярной авиации.


Рекомендуем статьи по теме

Как снять жилье в пекине
Как снять жилье в пекине
Нетуристическая Испания: Забытая Ориуэла Ориуэла испания достопримечательности
Нетуристическая Испания: Забытая Ориуэла Ориуэла испания достопримечательности
Аэропорт Лиона: обзор транспортной инфраструктуры Как добраться между терминалами аэропорта Лиона
Аэропорт Лиона: обзор транспортной инфраструктуры Как добраться между терминалами аэропорта Лиона

Нажимая кнопку, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности и правилами сайта, изложенными в пользовательском соглашении

Присоединяйтесь к нашим сообществам в социальных сетях

Получайте первыми самые полезные советы наших экспертов, читайте эксклюзивные материалы и анонсы и никакого спама

Популярное

Ко Ланта — отзывы и фото Ко Ланта — отзывы и фото
Фирвальдштетское озеро швейцария Фирвальдштетское озеро швейцария
Способы экономии на багаже Способы экономии на багаже